Трио неизвестности

«Если нас заметят, то сразу догадаются, что мы направили в ближайшие поселения разведчиков. Соответственно, главная цель плана Б – показать урийцам, что мы послали разведчиков в Ла-Картежль, чтобы они сосредоточили свои усилия на нём».

Перекроют дороги, устроят массовые проверки и подтянут резервы из окрестных поселений, что наверняка облегчит жизнь Крачину и Бабарскому. План был не особенно изысканным, но рабочим, и на совещании его приняли единогласно.

Именно поэтому поднявшийся на километр «Амуш» взял курс на Ла-Картежль.

– Не высовываемся, прячемся за облаками, ждём.

– А если нас не найдут? – тихо спросила Кира.

– Найдут, – уверенно ответил дер Даген Тур. – Даже если нас не предали и самолёты наткнулись на нас случайно, отсутствие регистрационного номера уже показало, что мы – чужаки. Военные запросят Близняшку – средства связи у них есть, – и те разыщут нас с помощью «дальнего глаза». – Пауза. – У нас будет больше времени на подготовку, но драться всё равно придётся.

* * *

Последний час перед точкой встречи – строжайший режим радиомолчания.

План разработан, совместные действия оговорены во всех деталях, оставалось только встретиться с лингийцами и, не вызвав у них подозрений, подойти с ними к находящемуся в засаде доминатору. Легенда была подготовлена несложная, но надёжная: Капурчик скажет, что заметил не отмеченную на карте базу, и предложит её уничтожить, драчливый дер Шу обязательно проглотит наживку, пойдёт предложенным курсом, и в какой-то момент из-за большой скалы появится готовый к бою «Бардукраль», что и будет означать для «Стремительного» шах и мат.

Всё просто.

Поэтому к точке «Дэво» подходил в одиночестве, на обговоренной высоте двести метров, принимая разумные меры предосторожности, но не особенно скрываясь – видимость «на миллион», появление любого корабля не останется незамеченным, но никто не появлялся. Урийцы получили от Магистра строжайший приказ держаться от места встречи подальше. Зная пунктуальность дер Шу, галаниты предположили, что он приведёт «Стремительный» заранее, сами явились за полчаса до срока, но импакто не обнаружили. И вот уже час «Дэво» уныло дрейфовал над бурой поверхностью Близняшки, и с каждой минутой на капитанском мостике всё отчётливее понимали бессмысленность ожидания.

– Они могут прятаться там, – Капурчик указал на массив остроконечных скал, похожий на старые крепостные башни, зачем-то выстроенные одной большой кучей. Массив был не очень широким, зато высоким, и среди его «башен» мог с лёгкостью затеряться не то что импакто, но даже катамаран. – Это разумно в том случае, если они пришли раньше нас.

– Я бы тоже спрятался, – не стал отрицать стоящий рядом уриец. – Но почему они не обожначили себя при виде «Дэво»?

– Потому что мы говорим о лингийцах, – пожал плечами Зиновар. – Мы… у наших народов так себе отношения.

– И они решили тебя кинуть?

– Нет, конечно, – подумав, ответил Капурчик. – Они пообещали и слово не нарушат. Но могут потрепать нам нервы.

– Понятно. – Уриец прищурился на скалы, помолчал и предложил: – Попробуй выжвать их по радио.

– Конечно. – Капурчик жестом подозвал радиста, но прежде, чем тот вышел в эфир, прозвучал неожиданный вопрос:

– Не жаль?

Жаль? Как может быть жаль адигенов, причём самых отвратительных из них – лингийцев? Как может быть жаль тех, кого галанитов учили презирать с младенчества, кого считали низшими, недостойными стоять рядом с великим народом? Как может быть жаль наполовину животных? Которые спасали учёных с «Дэво» от гигантской водяной твари… Прикрывали «Дэво» в жестоком воздушном бою… С кем они прыгали в чужое «окно», навстречу полной неизвестности…

Это были неправильные, опасные мысли, но Капурчик не мог от них избавиться, искренне надеясь, что они никак не отражаются на его лице. И ещё Зиновар неожиданно подумал, что люди, разработавшие план похода, продумали его до мелочей. Он, Капурчик, отличный капитан и честный служака, умелый командир, едва ли не идеальный для участия в Девятнадцатой Астрологической. Он был одним из немногих капитанов, способных завоевать если не доверие, то хотя бы ровное отношение лингийцев. И он это сделал. На него перестали коситься. Дер Даген Тур взял его в свою эскадру. Первый этап прошёл идеально.

А потом на сцену вышел Сямчик, тоже хороший офицер, но в другом: в убеждениях. Для него лингийцы как были, так и остались презренными тварями. Иля предаст их, несмотря на всё пережитое, предаст с лёгкостью, а если ему напомнить, сколько раз лингийцы ему помогли, даже не поймёт, о чём идёт речь.

Ведь услуга, которая уже оказана, ничего не стоит.

А услуга, оказанная старыми врагами старому врагу, – это глупость, которую они проявили.

– Не жаль, – негромко и очень спокойно ответил Капурчик, глядя на скопление похожих на старинные башни скал. – Даже если мы не сражаемся, мы всё равно воюем. Мы об этом знаем, они об этом знают.

– Ты скажал, что они сдержат слово, – напомнил уриец.

– Это ничего не меняет, – равнодушно ответил Зиновар.