Триптих в чёрно-белых тонах

— Ну что со мной может случиться?

— Все так думают, — вздохнула Антонина Павловна и неожиданно предложила: — Давай я тебя встречу у метро. Заодно и сама прогуляюсь. А то я всё на машине, уже забыла, как ходить пешком. Ты мне только позвони, когда будешь возвращаться.

— Хорошо, — легко согласилась Клавдия.

У Антонины Павловны с души камень свалился. Значит, Клюшка ничего не скрывает, иначе она придумала бы тысячу отговорок.

— Ну я пойду? — спросила Клавдия.

— Да, конечно. Только... надень пальто и юбочку. Уж в воскресенье ты можешь не влезать в свои любимые джинсы!

Антонина Павловна даже не предполагала, как её просьба обрадует Клавдию. Теперь можно было легально сбрасывать с себя серую робу по выходным.

— Спасибо, — просияла девочка, по-детски чмокнула мать в щёку и побежала переодеваться.

У Антонины Павловны сжалось сердце. Всё же Клюшка остаётся родным человечком. Просто она становится взрослой. Переходный возраст сильно запоздал, и с этим приходилось мириться. Девочку нельзя держать на привязи. Надо давать ей чуточку больше свободы. Но с другой стороны, сейчас, как никогда, нужен глаз да глаз. Как всё сложно!

Клавдия с Саввой вбежали в подъезд и со смехом наперегонки помчались по ступенькам вверх. Савва пришёл к финишу первым.

— Так нечестно. Я на каблуках, — сказала Клавдия.

— Замётано! Специально для пробежек купим тебе валашки «Прощай, молодость», — подтрунил над ней Савва.

— А у тебя вся шапка белая!

— Ты на себя посмотри!

Клавдия стянула с головы шапочку и стряхнула с неё подтаявший снег.

— Мы, как снеговики.

— Давай я тебя отряхну.

Они шумно сбивал и друг с друга снег, превратив это действо в весёлую игру. После мороза тепло мастерской казалось особенно уютным.

— Я голодная как волк! — воскликнула Клавдия, вешая пальто.

— Сегодня тебя ждёт королевский обед. Борщ по-украински и плов из баранины.

— У тебя что, появился повар? — с иронией спросила Клавдия.

Она удивилась, увидев на плите кастрюлю. Обычно Савва питался нарезкой и полуфабрикатами из кулинарии. Он считал, что глупо тратить время на приготовление пищи: два часа труда, десять минут удовольствия и в результате гора грязной посуды. Деликатесы готовил явно не он.

— Мама приезжала, — пояснил Савва. — Время от времени она пытается примирить нас с отцом. Попробуй её борщ. Язык проглотишь. Она у меня сдвинута на кулинарии.

Пока Савва ставил плов в микроволновку, Клавдия разогрела борщ и достала тарелки. Она уже давно чувствовала себя здесь как дома.

— Твои родители далеко живут? — поинтересовалась она.

— В Подмосковье.

— А почему ты не хочешь помириться с отцом?

— Да хочу я! Но и от своей профессии отказываться не собираюсь. А он никак не может этого принять. Ему обязательно нужно, чтобы всё шло по его плану, а моё мнение не учитывается.

Клавдия подумала, что у неё дома происходит нечто похожее. Ей приходилось скрывать всё, что не вписывалось в сценарий, придуманный мамой.

— Меня мама тоже в упор не слышит. Бесполезно что-либо говорить. Как будто на разных языках разговариваем. Почему родители, как глухие? — с горечью сказала она.

— Наверное, им трудно привыкнуть к тому, что мы повзрослели. Пока мы были маленькие, они за нас всё планировали и распланировали до самой пенсии. А когда нам стало тесно в этих рамках, они не могут с этим смириться.

— Но ведь это наша жизнь. Почему мы не можем выбирать сами?

Савва пожал плечами.

— Почему не можем? Можем. Я же выбрал.

— Ага, и поссорился с отцом. А я говорю о том, чтобы жить по-своему и при этом оставаться в нормальных отношениях.

— Знаешь, понятие «норма» весьма растяжимо. Часто под одной крышей живут абсолютно чужие люди, которым даже не о чем говорить, но они не ругаются и не бьют посуду. Холодная вежливость и полное безразличие друг к другу. И это считается нормой. Про таких говорят: хорошая семья.

— Так многие живут, — сказала Клавдия.

— Но ведь это ненормально. Просто дико каждый день делить с человеком, на которого тебе, по сути, наплевать. А когда люди ездят в отпуск порознь, чтобы отдохнуть друг от друга? Вдумайся: отдохнуть друг от друга. А почему бы им вообще не пойти каждому своим путём?

— По-твоему, большинство людей должны развестись?

— Нет, по-моему, каждый человек должен делать свой выбор. Все проблемы в мире оттого, что люди не хотят позволить другим быть самими собой.

Клавдия усмехнулась:

— Иногда это даже неплохо. Ты ведь тоже не позволил мне быть собой.

— Наоборот, я помог тебе сбросить чужую маску. Я освободил тебя настоящую.

— А как узнать, где человек настоящий, а где нет?

В последнее время Клавдия часто задавала себе этот вопрос. Где она истинная: в университете, где по-прежнему оставалась неприметной дурнушкой? Или по вечерам, когда она превращалась в белую принцессу? Хуже всего было дома. Клавдия не могла притворяться прежней, но в то же время не смела показать своё новое Я.

«Как оборотень в момент перевоплощения», — грустно подумала Клавдия. Судя по фильмам ужасов, это было самое болезненное состояние.

ГЛАВА 17