Триптих в чёрно-белых тонах

Внезапно на неё обрушилось знание, что она любит его. Только с ним каждый день превращался в праздник. Только Савва умел делать немыслимые подарки и сюрпризы. Она никогда не чувствовала себя такой счастливой, как в те дни, когда они вместе готовились к экзаменам.

Что попутало её ослепнуть настолько, чтобы оставить Савву ради красивого манекена?

Ей казалось, что она ни минуты больше не проживёт в разлуке. Сколько дней она потеряла, разрабатывая планы возмездия! Савва, как всегда, оказался прав. Месть — не её амплуа.

Проходя мимо витрины магазина, Клавдия поймала в стекле своё отражение и улыбнулась. Савва ещё не видел её в этом наряде. Впрочем, теперь Клавдия не ощущала потребности ходить в трауре. Клара ушла в прошлое, как и чёрная полоса.

К этому времени Вадим наверняка почувствовал подвох и освободился от пут. Клавдия мысленно пожелала ему спокойной ночи в шикарном номере отеля «Савой».

Она вытащила из мобильника сим-карту Клары и бросила её через прутья решётки в люк для стока воды.

Прощай, сестрёнка! Клавдия хотела вставить свою прежнюю симку, но передумала и отправила её следом за первой. Теперь ниточка, связывавшая её с Вадимом, порвалась окончательно.

Серое, белое, чёрное — три цвета, три прошлых жизни. Клавдия не знала, какая она сейчас и чего хочет. Впрочем, какая разница? У неё есть Савва. Можно расслабиться и довериться ведению.

Она ускорила шаг.

ГЛАВА 40

— Савка, где тебя носит? Вечно тебя не достать. Мобила у тебя для красоты? — Алка с порога налетела на Савву.

— Закинул куда-то и не слышал. А что? — спросил Савва.

— Второй день тебе дозваниваюсь. У отца был микроинфаркт.

Савва присвистнул.

— Этого нужно было ожидать. Он слишком серьёзно относится к работе. Как он сейчас?

— Самое страшное позади. Ему предлагают поехать в Швейцарию полечиться в хорошей клинике, но он отказывается. Пока лежит в Кремлёвке. Может, съездишь к нему?

— Зачем?

— Не будь говнюком. Неужели не понятно, что он тебя ждёт? Как только пришёл в себя, спрашивал о тебе. Ты его всё же дожал. Это никому не удавалось.

— Видно, это у нас семейное — друг друга дожимать.

— Не умничай. Добился своего, а теперь мог бы помочь ему сохранить лицо.

— Ладно, я и сам устал от всего этого, — сказал Савва. — Когда ты к нему собираешься?

— Сегодня вечером. Я тебя захвачу.

— А как мама?

— Вся на нервах. Вернулась в московскую квартиру. Ты же знаешь, она жила за городом из-за отца. Это он любитель бассейна и сауны. Может, переедешь к ней?

Савва помотал головой.

— Почему? Из-за этой девицы? Ты же неглупый человек. Если бы она была твоей парой, то не бросила бы тебя ради первого же хлыща.

— В том-то и дело, что любовь не подвластна законам логики.

— Ладно, пока с тобой говорить бесполезно. Но время лечит.

— Алка, ты бы лучше свою жизнь устроила.

— Исключено. Мне надоело водить мужиков за ручку и вытирать им сопли. Такое чувство, что настоящие мужчины вымерли, как мамонты. Наверное, одиночество у нас тоже семейное, — сказала Алка.

— Просто перед тобой мужики тушуются. Ты в отца. Любого согнёшь.

— Кто бы говорил. У нас вся семейка с ещё тем характером, — улыбнулась сестра.

— Кроме мамы.

— Да, мама ангел — но ангелы не задерживаются в банковской системе. Не сумел отрастить рога и копыта — считай, тебя съели. Ты правильно сделал, что туда не пошёл. Ты натура артистическая. Там бы не выдержал.

— Ты меня идеализируешь.

— Милый мой, маленький братишка, ты последний романтик в этой вселенной? Почему именно тебе попалась стерва?

— Она не стерва. Ты же её не знаешь.

— Зато вижу, что она с тобой сделала. Савка, ты же умный парень. Почему ты не можешь жить как люди?

— По-твоему, они живут?

— С тобой спорить, что против ветра плевать. Кстати, она знает, кто твой отец?

— А зачем? Поверь, ей абсолютно безразлично, кто мои предки. А вот её матери это понравилось бы. Она решила, что я положил глаз на их квартиру, — усмехнулся Савва.

— Достукался. Полубомж. Если бы отец знал, что ты в общаге жил, его инфаркт хватил бы ещё раньше. Не понимаю, кому ты что хочешь доказать? Ну повздорил с отцом, так моя квартира пустует. Мог бы у меня пожить.

Алка открыла холодильник. Там сиротливо лежало одно яйцо, кусочек творожного кекса и початая пачка сливочного масла.

— Слушай, как так можно жить? Ты хоть что-то жрёшь? Ты обедал сегодня?

— Кажется, да.

— Что значит «кажется»? Нет, пора брать над тобой шефство. Иначе ты тут совсем загнёшься. Переедешь ко мне, как миленький. И хватит дожидаться, пока она вернётся.

— Она не вернётся, — сказал Савва.

— Тем более. Значит, так. Собирай вещички. Часов в семь заскочу за тобой. Сначала съездим к отцу, а оттуда заброшу тебя к себе. И не вздумай спорить.

— Хочешь меня дожать? — усмехнулся Савва.

— Мог бы хоть раз меня послушаться из уважения к моим сединам, — сказала Алка.

— Хорошо.

— Неужели я не ослышалась и ты согласен?

— Только из уважения к твоим сединам, — улыбнулся Савва.

Он закрыл за сестрой дверь.

В самом деле, что его здесь держит? Может быть, стоит переехать домой? Так будет лучше для всех: они помирятся с отцом, мама успокоится, да и он устал от одиночества.