Триптих. Знамение.

Сжав кнуты, Рона подождала пока враги подойдут ближе, и тогда крутанула бичи Сартраса. Описывая вокруг Роны круг, от кнутов полетела чистая магия - бесцветные потоки энергии. Они разили всех, кроме своих. Люди горели, захлебывались, задыхались, провались в трещины в земле. Рона бросила кнуты и пустила во все стороны разряды молнии. Столкнувшись с людьми, разряды набрали силу. Люди падали. Выжил только один. Увидев, что он убегает, Рона подобрала кнуты, замахнулась, и оружие схватило беглеца за горло и ноги. Мужчина повалился на снег и беспомощно затрясся, когда Рона присела около него.

- Ты из Сопротивления?

Мужчина молча кивнул и выпалил:

- Я не боюсь тебя, имперская шлюха! Убей меня!

- Сам себя убей, если тебе так надо. Я не убиваю безоружных. Возвращайся домой, - брезгливо сказала Рона, и вернулась к своему отряду, оставив мужчину испуганным, но живым.

Когда Бенджамин вытаскивал стрелу, Рона едва сдерживала безумный крик. Бен все твердил, что это 'всего лишь стрела' и бояться нечего. Рона в ответ натянуто улыбалась и напоминала Бенджамину, что любую боль она чувствует в сотни раз сильнее других. Как только Бен извлек стрелу, Рона с помощью дара залечила рану. Верный конь Люцирон, прискакал, стоило Роне позвать. Половина отряда погибла. Среди сопротивления потери были в пятьдесят человек и семеро магов. У Роны - девять гончих и двадцать три человека. Бен особенно страдал от потери солдат - его солдат. Хотя в этом походе они и подчинялись Роне, поскольку она стояла выше генерала, они все равно были его солдатами. Его старыми друзьями, что сражались с ним при Меин-Маарн, близ Пиригии, в битве против гончих Атироса и во многих других, часто легендарных, сражениях. Они все были верны своему генералу: уже много лет ведущему их в бой, делившему с ними кров и пищу в походах, и радость по возвращению домой. Правая рука Дриора - генерал-лейтенант Тирант - всегда говорил: "За хорошим главнокомандующим армия идет как за отцом". Сегодня Тирант пал. Второй лучший друг Бена Свайр Клептон был тяжело ранен, его следовало отправить обратно в Сарлакас, и даже у Роны не было гарантии, что он выживет, хотя она и обработала его раны. Генерал Дриор вынужден был скрывать боль утраты, и на душе осела глубокая печаль, которая ясно отражалась в глазах. Рона заметила его страдания.

- Не мы напали Бен, на нас напали. Мы не искали ни крови, ни смерти. Можешь винить меня, если хочешь - эти твари из Сопротивления хотели моей смерти. И твои друзья умирали, защищая меня. Так я им приказала. И они выполнили приказ с честью. Скорби о них, но не смей взваливать бремя вины на себя. Виноват тот, кто поднимает меч, Бен. Виноват тот, кто первый проливает кровь.

- Первыми пролили кровь мы, Лисса, когда начали убивать несогласных, - с грустью ответил Бен.

Рона ничего не сказала. Взгляды Бена граничили с изменой. Он не принимал новые порядки, хотя и выполнял все приказы на высшем уровне. Рона и сама не знала, почему не докладывает об этом Императору. В одном она была уверенна - Бен верен ей, а раз верен ей, то и Императору тоже.

Спустя некоторое время Бенджамин вспомнил, про свой вопрос, на который Рона не успела ответить из-за нападения.

- Мы едем на юг, потому, что нам не нужно в Рэннес, - объяснила Рона.

- Но ведь пророк сказал, что герцогиня там! - немало изумился Бен.

Рона тихо усмехнулась.

- Пророк соврал. Они в замке Ладрен, или были там не так давно.

- Как ты узнала? - полюбопытствовал Бенджамин.

- Мой дар. Прикоснувшись, я могу видеть самые важные образы в мыслях человека. Я не знала, что с душой без тела это тоже сработает, иначе не пытала бы его. Пророк отчаянно думал, как не дать мне узнать, про Ладрен. Поэтому, раз они туда, то и мы тоже.

Рона пришпорила коня. Лошади из конюшен Императора были самыми быстрыми, самыми выносливыми. Могли долго обходиться без воды и еды, подобно верблюдам в пустыне. Им были нипочем ни холод, ни зной. И лучше них всех был Люцирон. Благодаря этому Рона не сомневалась, что они легко нагонят герцогиню и её друзей, невзирая на расстояние.