Триптих. Знамение.

Люди, наверняка охрана, со всей силой барабанили в двери, но закрытые изнутри на тяжелый засов, те не поддавались. 'Госпожа, госпожа' - не замолкали озабоченные голоса. Все бегали и суетились, били в двери, отдавали какие-то приказы. Зазвучал, неподвластный панике, голос капитана гвардии Свайра Клептона. Несколько пар солдатских сапог затопали по коврам. По команде Клептона, стражники приготовились, но дверь ответила на их усилия глухим звуком. Двери таранили больше четверти часа, но безуспешно. Храм был воистину неприступен, не только снаружи, но и внутри. А Магия Элементов, усиливала нерушимость Храма, чтобы её и Рону никто не мог прервать. Крик оборвался так же внезапно, как и начался. Рона сама не сразу поняла, что уже перестала кричать.

Засов сам собой ослаб. Двери распахнулись настежь. Стражники столпились у дверного проема, но войти никто не решался. Когда Эзарус прорвался через толпу напуганных, но любопытных людей, туман чистой магии начал рассеиваться. В тот же момент остатки магических сгустков подбросили Рону к самому потолку, а затем рассеялись окончательно. Обмякшее тело начало медленно опускаться. Когда до пола оставалось не больше метра, невидимые нити, что поддерживали тело, будто оборвались, и Рона упала на холодный мрамор. Эзарус бросился к ней. Он протянул руку к шее и попытался нащупать пульс. Зал наполнился глубоким ровным дыханием. Рона слегка пошевелилась. Эзарус подхватил её и, осторожно, словно у него на руках дитя, помог сесть.

Рона тяжело дышала и вся озябла. Кожа похолодела. Горло болело. Она откашлялась, и на пол вылетели капли крови. Призвав магию исцеления, Рона заживила больное горло и ладони, которые, сама не помня как, изодрала до крови. Она вдохнула полной грудью и почувствовала, как в её спину упираются десятки глаз.

- Прочь, - ей вторило долгое многократное эхо, - Все прочь!

Людей отбросила назад невидимая волна. Они разлетелись по всему коридору. Кто-то в страхе боялся подняться, кто-то вскакивал и бежал, куда глаза глядят. Даже Эзарус, и тот отпрянул. Когда эхо поутихло, Рона взглянула на двери и те, повинуясь её взгляду, плавно затворились. По венам, светясь через кожу, пробежали серые искры. В глазах Эзаруса мелькнуло понимание и тень благоговейного страха. Он упал на колени, припал лицом к самой земле.

-Благословенная, - прошептал Взывающий, голосом, полным покорности.

Рона попыталась самостоятельно встать, но вялые ноги плохо её слушались, и вовремя протянутая рука слуги была как нельзя кстати.

- Я готова к отъезду.

Её силы, прежде наполовину сокрытые от неё самой, приливали к каждой частичке тела. Она почти целиком познала свой дар и наслаждалась тем, как он теплится внутри. Она была готова вернуться в Сарлакас. Рона отпустила руку Эзаруса, открыла двери и вышла. Некоторое время в зале ещё витало эхо её шагов. Потом все стихло.

Во дворе храма Рону ждали пятеро гончих и мускулистый сивый жеребец. Его грива отливала золотом, как морская гладь в солнечный день, и струилась длинной волной почти до самых колен, в темных серых глазах мерцали огоньки. Каждый вдох коня был глубоким, благородным.

Ученые маги создали этого зверя. В его крови текла магия Роны. Он слушал лишь её. Его силы превосходили десяток скакунов, и ему не было равных. Он был быстрее гончих.

- Люцирон, - Рона остановилась около коня и погладила его по широкому крупу.

При звуке своего имени, жеребец негромко заржал и копнул передними копытами землю. Рона мигом оседлала животное, похлопала его по шее и прошептала на ухо несколько ласковых слов на арлуанском. Конь встал на дыбы. Плотная кожаная привязь лопнула и вырвала часть массивной изгороди. Рона с восторгом улыбнулась. Жеребец опустился, земля дрогнула у него под ногами. Люцирон развернулся в сторону леса и поскакал во весь опор. Гончие последовали за ним.

Облака выпустили из своего плена тонкий лунный серп. Слабым серебристым мерцанием он стал освещать узкую лесную дорогу. Лес стоял неподвижно. Деревья куполом раскинули свои кроны и укрывали землю. Тишину нарушал ритмичный топот копыт. Рона не делала привалов и постоянно подгоняла коня, заставляла нестись всё быстрее. Обычная лошадь не прошла бы и десятой части пути с такой скоростью, но Люцирон не был обычным. Он - творение магии Роны и умнейших магов. Он покрывал десятки километров без сна и отдыха, и сегодня скакал ещё быстрее, чем прежде.

К рассвету второго дня Рона увидела за сплетенными ветвями бледные солнечные лучи. Лес резко обрывался, за ним начиналось Инисово поле. Трава на нем словно выгорела. Сухая и пожелтевшая, она волнами колыхалась под порывами прохладного утреннего ветра. Рона выехала из леса и окинула взглядом пустое безжизненное пространство, в центре которого возвышался исполинский, серебряно-синий дворец.

Рона сняла с пояса Бич Сартраса и хлестнула им по обе стороны от коня. Гончие, жалобно взвыли. Сильный удар оставил на их шкурах кровавые раны. Рона велела им возвращаться и все пятеро тут же скрылись в лесной глуши. Легко ударив пятками, Рона направила коня в сторону дворца.