Триста миллионов лет спустя

Солидные люди медленно поднимаются по парадной лестнице. Всех встречает секретарь президиума - представительная, сдержанная молодая женщина.

- Почему меня оторвали от дела? Что случилось? - спрашивает у нее академик Забродин.

Она только загадочно улыбается:

- Чрезвычайное происшествие, Федор Платоныч.

Из очередной машины выскакивает расторопный Алимкулов.

- Рада видеть вас, - идет ему навстречу женщина, - но журналисты не приглашены на совещание…

- Настоящие журналисты не ждут приглашения, - восклицает Алимкулов, целуя руку женщины, - настоящие журналисты угадывают сами, где им надо быть!

И, прицеливаясь на ходу объективом фотоаппарата, он устремляется навстречу Градову и Бахареву, которые выходят из машины.

- О-о, вас подняли с постели, Алексей Павлович! Что за чрезвычайное происшествие?

- Если даже вы не знаете, голубчик, откуда знать мне? - хмуро отзывается старик.

По лестнице спускается академик Забродин.

- Очень рад видеть вас, уважаемый Алексей Павлович, - говорит он, протягивая руку Бахареву. - Как ваше здоровье?

- Прихварываю помаленьку, но в мои годы это неизбежно, - отвечает профессор.

Они жмут друг другу руки, потом отступают на один шаг и церемонно раскланиваются - корректность противников.

- Вы не могли бы уделить мне двух минут? - спрашивает Забродин, поддерживая Бахарева за локоть.

- С удовольствием, уважаемый Федор Платоныч! - расшаркивается Бахарев.

Они сходят по лестнице вниз и направляются в одну из пустынных аллей парка. В тени акаций останавливаются, и Забродин сразу, без обиняков, начинает:

- Время идет, а дело ни с места. Мы упустим выгодное взаимное расположение Земли и Венеры. И тогда экспедицию снова придется отложить…

- Экспедиция имеет смысл только в одном случае: если она посвящена ИЗУЧЕНИЮ ЖИЗНИ НА ВЕНЕРЕ! - отчеканивает Бахарев. - А изучать жизнь планеты, не опускаясь на нее, как предлагаете вы, изучать жизнь сквозь НЕПРОНИЦАЕМЫЙ ОБЛАЧНЫЙ СЛОЙ - НЕВОЗМОЖНО!

- И все же нам с вами необходимо прийти к единому мнению. Договориться, наконец! - терпеливо настаивает Забродин.

- Нам? Договориться?! - изумляется Бахарев. - О чем? О том, что на Венере нет жизни? И вы думаете, она исчезнет, жизнь на Венере, если мы с вами договоримся?.. Да если все человечество «договорится» до такой нелепости, на Венере ничто не переменится.

- Нелепая, трагикомическая ситуация, - с удивлением качает головой Забродин. - Вы всю жизнь отдали подготовке межпланетных перелетов. И теперь, когда время первого вылета в космос пришло, вы, именно вы, Алексей Павлович, оказались главной преградой в этом деле.

- Почему я? Я в меньшинстве. Голосуйте, и ваш проект будет принят.

- Пока мы с вами не придем к единому мнению и не подпишем заключения комиссии… правительство не утвердит никакого проекта! - в сердцах кричит Забродин, потеряв всякую выдержку.

И, может быть, только для того, чтобы досадить ему, Бахарев спокойно, тихо и внятно заключает разговор:

- Ракета должна лететь не ВОКРУГ Венеры, а НА Венеру! Старый профессор поворачивается и быстро уходит.

Большой металлический ящик. Он стоит на красном бархате стола президиума. За столом, кроме президента, только двое - Мажид и Лешка.

Когда последние из прибывших на совещание - Забродин и Бахарев - усаживаются в противоположных концах зала, президент поднимается. Он явно взволнован и даже смущен. Он хочет что-то сказать, но раздумывает или не находит нужных слов. Потом молча открывает ящик и вынимает из него сначала… пук грязной ваты… потом глыбу каменного угля.

Участники совещания недоуменно переглядываются.

Президент разъединяет куски угля, из которых сложена глыба, и вынимает… шар - загадочную находку шахтеров. Нервно посмеиваясь, говорит:

- Прошу… поглядеть на этот шарик и… пощупать его руками.

Покрытый черными крапинками шар тускло поблескивает при свете люминесцентных ламп.

Шар передают из рук в руки.

Те, к кому он попадает, выражают на лицах вежливую заинтересованность. С подчеркнутой добросовестностью осматривают шар, гладят его, царапают ногтем, стучат костяшками пальцев и передают дальше. И снова все начинается сначала. Лишь иногда слышится бормотание:

- Шар как шар… Тяжелый… Цельнолитой, вроде ядра…

Когда шар попадает в руки Бахарева, старик «взвешивает» его и недовольно спрашивает:

- Для того нас и вызвали сюда, чтобы шариком играть? Во всяком случае, зачем здесь понадобились астрономы?

Градов переглядывается с президентом, предвкушая эффект, который вызовет разъяснение. Однако президент не спешит удивить аудиторию. Он только говорит:

- Я затрудняюсь сказать заранее, кто окажется здесь нужнее - астрономы, палеонтологи, геологи или представители любой другой науки. Я не знаю, кого больше всех заденет это событие.

- Какое событие? К чему игра в таинственность? - нетерпеливо спрашивает Забродин.

- Товарищ Градов, доложите нам о результатах предварительного исследования шара, - просит президент и садится на свое место.

- Академик Ефремов утверждает, что металл, из которого выплавлен шар, является для него… загадкой. Технология получения такого сплава не известна нашей науке, - так начинает Градов.