Тристан из рода л'Эрмитов (СИ)

Происшествие представлялось ему всё более скверным. Вдруг цыганка и впрямь колдунья? Навела морок и улизнула? Тристан глубоко задышал, успокаиваясь, собираясь с мыслями. Она не могла далеко убежать, ей негде найти приют. Девчонке, как и в прошлый раз, не уйти от него, он её найдёт до рассвета, прежде, чем её схватит ночной дозор. Король ни в коем случае не должен узнать о том, как кум нарушил его приказ.

Узнав, что Эсмеральда исчезла около часа назад, Великий прево тут же пустился в погоню по не успевшему простыть следу. Солдаты хотели последовать за своим начальником, однако Тристан осадил их:

— Не вмешивайтесь, это моё дело! А вы, — обратился он к слугам голосом, не предвещающим ничего хорошего, — ступайте в дом. С вами я поговорю после.

Луи Тристан л’Эрмит был немолод и на своём веку повидал всякое. Однако он и понятия не имел, на что способна женщина, подстёгиваемая обидой. Эсмеральда, хоть и не была цыганкой по крови, всё же кое-что усвоила за годы жизни в таборе. Пленница призвала на помощь природную хитрость народа, среди которого прожила пятнадцать лет. Долгие часы, проведённые в одиночестве, наблюдения у окон пошли ей на пользу. Тристан упредил её попытки улестить слуг, но не запрещал кормить собак, поэтому самые вкусные куски из её рук доставались сторожевому псу. Она выучила внутренний распорядок, до мелочей изучила двор и окружающие дом постройки. Она воспользовалась тем, что стражи её, успокоенные смиренным поведением пленницы, ослабили бдительность. Вечером, когда стемнело и двор опустел, она смастерила в постели куклу из одеял, прикрыла её покрывалом. Со стороны данное сооружение походило на крепко спящего, укутавшегося с головой человека. Затем, прислушиваясь к каждому шороху и страшась быть застигнутой, распахнула окно и выбралась наружу, оставив надзирателям вместо себя белую козочку. За короткий срок она успела привязаться к неожиданному подарку Тристана Отшельника, но забрать с собой не могла — животное выдало бы её.

Растянувшийся под навесом пёс вскочил, зарычал, вздёрнув губу — точь-в-точь как Тристан, но, признав кормилицу, успокоился и снова улёгся, вильнув тяжёлым хвостом. Таясь и оглядываясь, Эсмеральда пересекла двор, подтянувшись, попробовала перелезть через стену в том месте, где каменная кладка казалась ей ниже. Дело это далось ей нелегко. Подол платья путался в ногах, сковывая движения. Эсмеральда пожалела о скромной цыганской юбке, некогда высмеянной Флёр-де-Лис и её надменными товарками. Рискуя сорваться, ломая ногти, бедняжка карабкалась, цепляясь за малейшие выемки, извиваясь, точно кошка. Отчаяние подгоняло её. Взобравшись на стену, цыганка перевела дух и осмотрелась. Вокруг не было ни души, только меж ставен в окне соседнего дома пробивался свет. Убедившись, что улица пуста, Эсмеральда принялась спускаться, повиснув на руках. Ноги её соскользнули, потеряв опору. Тогда беглянка разжала пальцы и тяжело рухнула на мостовую. Дыхание перехватило от резкой боли, но она была уже за стеной, она была свободна.

— Эй, кто там? — спросил настороженный голос за воротами.

— Чего вопишь? — недовольно откликнулся второй.

— Там кто-то есть, Тибо, истинный крест! — не унимался первый.

— Брось, какой дурак сюда сунется?

Голоса потревоженных стражей ещё не затихли, когда цыганка, мигом вскочив на ноги, стремглав припустила вниз по улице.

Прохлада вечерней осени давала о себе знать, но разгорячённая движением и победой Эсмеральда, плутая по правобережной части города, не чувствовала ничего. Она шла на Гревскую площадь в надежде встретиться с матерью, обретённой при столь трагических обстоятельствах, и скрыться вместе с нею во Дворе чудес. Не может того быть, чтобы никто из его обитателей не уцелел после побоища у стен собора. Подобные места не пустеют. Там, среди всемогущего племени бродяг, мать и дочь укроются, пока король, а с ним и Тристан Отшельник, не покинут Париж. Тогда они обе уйдут в Реймс. Эсмеральда нащупала на груди ладанку-талисман. Амулет с зелёной бусиной продолжал оберегать её.

Упорство всегда вознаграждается. Цыганка, выбравшись на Кожевенную улицу, добралась до конечной цели своего путешествия. Здесь, на Гревской площади, судьба нанесла ей удар не менее сильный, чем тот, который не успел нанести Тристан. Крысиная нора опустела. На месте оконца с чёрным крестом из прутьев зияла брешь, проделанная солдатами в ту памятную ночь. Заглянув внутрь, девушка окончательно убедилась в том, что келья необитаема. Крысиную нору, облекшуюся дурной славой, забросили, и только молитвенник, забранный решёткой, да уцелевшая надпись TU, ORA! напоминали о прежних благочестивых временах. Насельница Роландовой башни канула в неизвестность, не оставив ни малейшего знака, могущего способствовать дальнейшим поискам.