Тристания

Марианна Куртто Тристания

Можешь ли ты связать узел Хима и разрешить узы Кесиль?

Иов 38:31

Tristania

Marianna Kurtto

Если бы волны умели чувствовать, они поражались бы, ударяясь об остров, потому что до этого мгновения считали бы свой путь бесконечным или думали, что мир и есть бесконечность. Но они просто ударяются о серые камни и черный песок, подскакивают в воздух и колкими каплями проливаются на онемелую береговую линию. Волны тянутся все дальше, понемногу проникают все глубже, так, что зарывшиеся в песок улитки вскоре ощущают на теле воду, пропускают ее внутрь себя.

Миновав улиток, волны поражались бы еще сильнее, ударяясь о каменную громаду, сползшую с берега в море. Образовавшаяся глыба черная; мгновение назад, соприкоснувшись с водой и холодом, она шипела жаром, но сейчас умолкла, замерла, точно внезапно застывший нефтяной водопад. Она кажется незыблемой, сформировавшейся, однако любой путник, взглянувший на эту картину, понял бы, что гора пока не воздвиглась окончательно и что остров будет менять свои очертания еще долго после того, как наш собственный разум угаснет.

Несли бы этот путник, который увидел место, где лава спускается в море, поднялся выше, взобрался по песчаной тропе, протоптанной легкими и быстрыми ногами, к поселку, пересек смотровую площадку, не задерживаясь, оставил позади перекресток, не считая, сколько дорог в нем сходятся, — он не встретил бы по пути ни души, хотя на острове по-прежнему ощущается жизнь: на обоях отпечаталось дыхание, на шторах видны прикосновения пальцев, а в простынях витает стойкий человеческий запах.

Пройдя поселок, путник взобрался бы еще выше, туда, где людских следов остается все меньше, камни становятся все более безжизненными, а трава бесчувственно колышется на ветру. Он был бы один. Словно влекомый непреодолимой силой, он продолжал бы подъем туда, где кончается земля и начинается небо, по которому плывут перистые облака. Именно там, наверху, расположено место, где открывается' пламенеющее сердце горы.

Но путь до края этого сердца долог.

А далеко внизу волны бьются о берег, который понемногу остывает.

Если бы они умели чувствовать, то испугались бы острова настолько, что заледенели бы и перестали быть водой. Но они не умеют чувствовать, они бьются о сушу, уносятся обратно в открытое море и растворяются в нем.

На берегу нет ничего, кроме расплывчатых форм, воды и черных песчинок, напоминающих погасшие звезды.

1 Тристан-да-Кунья, октябрь 1961 г

Джон