Тристанийские каникулы

— Нет! Нельзя! Стой! Остановись же!

Они вот так бушевали, и тут… с грохотом открыв дверь, появились Кирхе и Табита. Их глаза встретились с глазами Монморанси, которую Гиш завалил на кровать.

— …Вот оно что. Вы как раз заняты этим, — вздохнув, сказала в замешательстве Кирхе.

Ставший серьезным Гиш поднялся и с элегантным жестом пояснил:

— Нет, у Монморанси были проблемы с блузкой… и я ее поправлял.

— Завалив ее на кровать? — с озадаченным видом спросила Кирхе.

— Я ее поправлял, — повторил Гиш. Монморанси сказала ледяным голосом:

— Вот же! Прекрати уже! У тебя в голове нет ничего, кроме этих мыслей!

Гиш покраснел.

"Ох уж мне это все", — с таким выражением лица Кирхе заговорила:

— Вы — весьма нескладные любовники… Даже если вы ничего не делали в таком душном общежитии.

— Мы ничего не делали! К слову сказать, именно вы, что здесь делаете? Сейчас же — летние каникулы.

— Мы остались здесь, поскольку имеются трудности с возвращением домой. Сейчас — сезон каникул и отпусков, поэтому специально пересекать границы королевств — это ужасно. И все же, что вы здесь делаете?

— Мы, нуу… — по-видимому, с трудом подбирая слова, Монморанси не решалась ответить. Ей было тяжело объяснить, что они тайком готовят запретные зелья. — М-магическое исследование.

— О, боги. И что за исследование вы проводили? А?

— Это у Гиша появилось желание провести развратные исследования! Действительно, твои мозги свихнулись от жары? Остуди их немного!

Мальчик, которому сказали такое, подавленно потупился.

— Все именно так, — пробурчала Кирхе.

— Что это означает?

— Давайте прогуляемся. Если мы останемся в таком душном месте, вполне допустимо, что наши мозги свихнутся.

— Да? И куда же?

— Давайте прогуляемся хотя бы в город. Раз мы товарищи по несчастью остаться в школе во время каникул, нуу, давайте жить дружно. Ведь этот отдых такой длинный.

— Нуу, раз ты упомянула об этом, так хочется выпить чего-нибудь прохладного… — Гиш кивнул. Монморанси тоже согласилась, поскольку не была уверена, что выкинет ее кавалер, если они останутся в общежитии вдвоем:

— Если выпьешь, твои мозги вполне остудятся?

— Остудятся. Ручаюсь богами.

— Ладно, а эта малышка что будет делать? — Монморанси указала пальцем на Табиту, которая читала книгу. Кирхе кивнула:

— Тоже идет.

— …Ты понимаешь это, вот так мельком взглянув на нее?

— Понимаю, — сказала Кирхе, всем видом выражая: "Полагаю, это само собой разумеется".

Затем Табита закрыла книгу, после чего решительно подошла к окну и свистнула. Послышалось хлопанье крыльев. И тогда, не тратя времени на разговоры, синеволосая девчушка выскочила в окно. Ее подруга последовала за ней.

Монморанси выглянула в окно, и ей стал виден ветряной дракон Табиты, парящий внизу. Сидя на спине зверя, Кирхе помахала рукой:

— Быстрее, присоединяйтесь! Или останетесь тут!

Гиш и его подруга выпрыгнули следом. Мальчик, который залез на спину зверя раньше, поймал Монморанси.

Тогда та начала кричать: "Не притрагивайся ко мне!", "Не смотри на меня непристойным взглядом!" — и разные подобные оскорбления, издеваясь над своим кавалером, который любезно подхватил ее.

— Это… я тебя только поймал, разве нет?

— И к чему ты притронулся?

— Разве вы — не любовники? — озадаченно пробормотала Кирхе.

* * *

Ребята, прибывшие в столичный город Тристанию, отправились пешком по улице, ответвляющейся от улицы Бурдоннэ. Вечер только-только начал вступать в свои права. Уличные фонари, в которых зажегся магический свет, накладывали свою расцветку на город, слегка укрытый сумраком. Эта фантастическая… атмосфера, которая словно бы привнесла оживление, и летняя жара укутали улицы.

Если улица Бурдоннэ являлась фасадом Тристании, то улица Тиктоннэ, по которой они шли, была задворками. Вдоль нее выстроились сомнительные бары и игорные заведения. Монморанси нахмурилась, однако рыжеволосая девица продолжала идти, совершенно не беспокоясь. Ребята двигались вперед, обсуждая, в какой бы бар им пойти. Кирхе спросила у Гиша: "Нет ли какого-нибудь заведения, которое тебе знакомо?"

Мальчик улыбнулся:

— Ну, есть одно заведение, о котором я слышал. Подумывал, не попытаться ли зайти в него хотя бы разок, однако…

— Это какой-нибудь развратный бар, не так ли? — обеспокоилась[11] Монморанси, почуяв игривые нотки в его голосе. Гиш замотал головой:

— Это — совершенно не развратное заведение!

— И что же это за бар?

Мальчик проглотил язык.

— Все-таки это — развратный бар, разве не тааааак?! Говори давааааай!

Монморанси сжала Гишу горло.

— О-ошибаешься! Девочки, нуу, в милых нарядах, которые разносят напитки… ох!

— Не развратный! Где я ошиблась?!

— Разве это не кажется увлекательным? — Кирхе, в которой, похоже, проснулся интерес, поддержала Гиша, — Давайте попытаемся пойти именно туда. В обычном баре будет скучно.

— Что?! — воскликнула Монморанси.

— О, боги, ну почему же каждая из тристейнских девиц так не уверена в себе? Это уже опротивело.

Кирхе произнесла таким голосом, словно издевалась над собеседницей, и из-за этого Монморанси разозлилась:

— Хм! Если вино будет подано простолюдинкой, разве не покажется оно противным?