Тритон

Это почти так же плохо. Конечно, могло быть и похуже, учитывая все вчерашние события. Возмутительные заявления Джагена — это без учета сумасбродной демонстрации характера короля Антониса, — помещение членов королевской семьи под задержание Архивами. Теперь они должны оставаться строго в пределах Свободных Вод, пока не закончится суд. Присутствие Эммы, по большей части, все бы затруднило. Уже и так все до одного с подозрением относятся к членам королевской семьи; интересно, что подумал бы совет Архивов, узнай они, что монархи скрывали существование полукровки? Это разрушило бы все надежды, — сколь малыми бы они не были, — на вынесение положительного вердикта от совета.

Нет, прибытие Рейны не самое худшее, что может произойти — если только ее приход не означает, что Эмма в какой-нибудь беде. Но Тораф предупредит его, если Рейна вдруг поплывет быстрее, чем всегда. Все же, в появлении Рейны без предупреждения нет ничего хорошего. У Торафа с Громом будет одинаковое неприятное состояние. Ко всему прочему, еще и вечная проблема — ротик Рейны. Но чего еще они могли ожидать? Рейна никогда не любила оставаться в стороне. Он знал, что это всего лишь вопрос времени.

— Ты должен встретить ее, и сказать ей вернуться до того, как она прибудет в Свободные Воды.

Тораф качает головой.

— Она уже пересекла черту. Рейна отправилась в путь еще вчера, когда все были на заседании. И я ничего не мог поделать.

Тораф поворачивается к Галену:

— Ищейки уже почувствовали ее. Она преодолела предел досягаемости, по крайней мере, двух Ищеек Посейдона. Они следуют за ней.

— Как долго ей еще сюда плыть? — Гален все еще не может ее почувствовать, а значит, она находится на значительном расстоянии. — Почему ты не плывешь ее встречать?

— Пока мы говорим, за нами следят, — он наклоняет голову влево, и Гален чувствует в этом направлении пульс Джагена, который становится все сильнее с каждой секундой. Он движется к ним.

— Вот акула, — бормочет Гален.

Тораф кивает.

— Я знаю. Но прежде, чем он подплывет близко, я должен кое-что тебе сказать, — он поворачивается к Галену. — Эмма тоже была в воде вчера.

Гален зажимает пальцами переносицу.

— Отлично.

— Она с кем-то была, Гален. С одним из нас.

— Что? С кем? Почему? Прекрасно. Просто прекрасно.

Тораф почти незаметно качает головой.

— Не так громко. Говорю же тебе, у них десять Ищеек, следящих за тобой прямо сейчас, — он вздыхает. — Это была Джаза.

— Джаза? Я её не знаю.

— Я знаю. Она малек, ей всего лишь десять лет. Я подслушал, как ее мать Кана сообщила одному из Архивов, что она куда-то уплыла и исчезла. Я вот что думаю... Я думаю, она разговаривала с Эммой. Они находились близко друг от друга. Достаточно близко в течении длительного времени, так что они, возможно, общались. Странно то... что Эммы вообще как бы не было в воде, а потом вдруг раз, — и она внезапно появилась, словно приплыла на лодке и с нее прыгнула в воду.

— Клянусь, если... — Галену приходят в голову всевозможные способы убийства Рейчел, в случае ее участия в этом, но тут ход его мыслей обрывает приближение его нового, первоочередного объекта ненависти.

— Ваше Высочество, я слышал, ваша прекрасная сестра планирует в скором времени к нам присоединиться, — раздается голос Джагена позади них. — Что за чудное воссоединение.

Гален закатывает глаза, прежде чем к нему повернуться.

— Вы правы, Джаген. Рейна соскучилась по вам. Она обожает, как вы гримасничаете, когда расстроены. Она говорит, это лучшее выражение морды бородавчатки, которое она когда-либо видела.

Джагену не нравится такой ответ. Его губы изгибаются в оскале.

— Ну же, юный принц. Посмейтесь надо мной. Заверяю вас, другого шанса вам больше не предоставится.

Тораф загораживает собой Галена.

— Это звучит, как угроза. А насколько я знаю, угроза в адрес члена королевской семьи все еще подлежит наказанию.

Гален хватает его за плечо.

— Все в порядке, Тораф. Пусть этот кальмар выпустит чернила. Чернила сохранятся ненадолго, лишь до тех пор, пока не растворятся в водном потоке. Когда защитное облако исчезнет, все увидят, что на самом деле происходит.

— Поживем — увидим, юнец. — Джаген переводит взгляд на Торафа. — Объясни своей спутнице, что она остается здесь вместе с королевской семьей. Если она предпримет попытку уплыть, ее бросят в Ледяные Пещеры. И там она подождет, пока остальные из вас не присоединятся к ней.

В ответ Тораф снова направляется к Джагену, но Гален удерживает его на месте.

— Сейчас не самое лучшее время, — говорит Гален, отчего Джаген надменно улыбается Торафу. Но Гален продолжает: — Кроме того, ты видел его лицо, когда Антонис схватил его за горло. Мы же не хотим, чтобы он упал в обморок еще до того, как все станет еще интереснее, верно?

К досаде Галена, Джаген смеется.

— Все и так уже интереснее некуда, Ваше Высочество. До скорой встречи.

* * *

Гален с Торафом ждут Рейну, пока она не приплывает в сопровождении двух Ищеек Посейдона. При виде Торафа, она бросается ему в объятия. Он прижимает ее, но затем отталкивает обратно.