Трюкач

– За дурака меня принимаешь? – добавил человек. – Дино привел тебя на хвосте, не так ли, Нола?

Слева от него послышался шум – щелчок. Такой бывает, когда взводят курок пистолета. Укрывшись за кучей старых металлических столов, Нола держала человека на мушке.

– Горацио, говоришь? – спросила Нола. – Вот какое имя ты теперь себе присвоил?

Человек рассмеялся – искренне, задушевно, от самого пупка. Никто не разбирался в именах и их подделке лучше его.

– Давай без формальностей, Нола. Мы, конечно, давно не виделись, – произнес Ройол, обнажая волчий оскал, – но ты по-прежнему можешь звать меня папой.

81

* * *

Хоумстед, штат Флорида Десять лет назад

Ноле шестнадцать лет. В тот вечер она могла остаться шестнадцатилетней навеки.

Ройол разорался из-за майонеза.

– Ты пробовала?! Он же скис! Пропал! – кричал он, тыча зажатым в кулаке бутербродом в лицо Нолы.

Она убирала посуду после обеда, рассчитывая улизнуть побыстрее. Почувствовав запах прогорклого майонеза, Нола отшатнулась.

– Ага, унюхала?! Воняет, как дерьмо, а ты суешь это мне?

Пряча глаза, Нола принялась стирать крошки со стола.

– Зачем брала, если так воняет?

Нола помалкивала.

– Отвечай!

Девочка не открыла рта. Когда Ройол повторил приказ, она прошептала:

– Раньше пахло нормально.

Этого хватило, чтобы поджечь фитиль.

– Нормально? Это, по-твоему, нормально? А лучше… – Ройол открыл холодильник, вытащил старое ведерко майонеза, купленное по сниженной цене и простоявшее там большую часть года, быстро отвинтил крышку и сунул открытую емкость Ноле под нос.

Девочка опять отпрянула.

– Ты меня за кретина держишь? Ведь ты это нарочно сделала, я знаю! – рявкнул Ройол, переключаясь на новый уровень злости. – Прекрасно знала, что он испорчен, но все равно положила!

Нола затрясла головой, хотя Ройол был прав. Она действительно подозревала, что майонез прокис. Невелика победа, но и такая сгодится. А еще каждое воскресенье она плевала ему в блины.

– Ладно, затейница. Если не побрезговала дать это мне, то и сама не брезгуй! – решил Ройол.

Он резко протянул руку к керамическому стакану для кухонных принадлежностей, свалил его, два венчика и терка для сыра отлетели по кухонному столу в сторону.

Из стакана Ройол выдернул деревянную ложку и, запустив ее в ведерко с майонезом, вытащил большой белый ком, похожий на подтаявший шарик мороженого. Он ткнул ложкой в губы Нолы.

– Давай! Нормальный, говоришь? Ешь!

Нола, опустив голову, попыталась отступить в сторону.

– Ешь!

Нола оттолкнула протянутую руку.

– Уйди! – вырвалось у нее, о чем она тут же пожалела.

Неуловимым движением Ройол закатил ей пощечину с такой силой, что изо рта девочки брызнула кровь. Знакомый вкус. Медный привкус крови для Нолы был не в новинку.

Она не успела прийти в себя.

Ройол схватил ее за горло.

– Я сказал, ешь! – прорычал он, сжимая шею девочки пальцами и медленно приближая ложку с майонезом к ее губам, словно кормил грудного ребенка.

От майонеза разило гнилью, он выглядел плотнее и желтее обычного. Нола, сжав губы, замотала головой.

Держа ее за горло, Ройол с силой толкнул девочку спиной вперед, полдюжины деревянных ложек и терка для сыра полетели на пол. Ройол приподнял Нолу на цыпочки. Ей нечем было дышать. Лицо налилось краской.

– Ешь! – прошипел он.

Изо рта у него воняло не меньше, чем от комка майонеза, который почти касался ее губ.

Нола не выдержала. Пришлось открыть рот, чтобы не задохнуться. Прокисший майонез скользнул в губы, прилип к зубам и небу. Она судорожно сглотнула, стараясь побыстрее протолкнуть его языком. Все равно что есть пудинг из протухших яиц.

– До конца ешь, – приказал Ройол, не ослабляя хватку на горле.

Нола едва не подавилась первым глотком, потом вторым, все тело била дрожь.

– И не вздумай блевать!

Поздно.

В воздух ударила плотная струя остатков салями, которую Нола ела на завтрак. Ройол успел вовремя отскочить. Рвота разрисовала линолеум зигзагами наподобие картин Джексона Поллока.

При виде этой сцены Ройол сжал кулаки.

– Думаешь, что отделалась? – взревел он.

Нола попыталась убежать.

Хозяин дома схватил ее за волосы, потом сзади за шею, отчего спина Нолы выгнулась, как в танце «Лимбо». Она потеряла равновесие и начала падать. Ройол удержал ее и развернул вокруг оси, вынудив опуститься на колени. Толкнул ее лицом чуть не в самую лужу рвоты.

– Я сказал «до конца»!

Нола попыталась поднять голову.

Ройол не позволял. Девочку трясло, от запаха желчи выступили слезы, из носа текла слизь.

– До конца! Вылизывай!

И тут Нола шепотом произнесла фразу, которую от нее не слышали последние десять лет:

– Не буду!

Она сказала это едва слышно, однако Ройол почувствовал, уловил перемену, даже не расслышав слова.

– Что ты только что…

Он не успел закончить вопрос. Роняя из носа капли слизи на залитый рвотными массами пол, Нола протянула руку к лежащей рядом терке для сыра. Зажав ее в кулаке, она со всей силы взмахнула ею над головой. Стальная терка ударила Ройола по лицу, рассекла нижнюю губу до подбородка, вырвав кусок мякоти и лоскут кожи. Зизгзаг шрама останется с ним на всю жизнь.

– А-а-а-а! – заорал Ройол.