Трюкач

– Вот ЭТО… – психотерапевт снова непроизвольно разомкнул руки на затылке и показал пальцем на ствол.

Бандит коротко дернул плечом – психотерапевт упал, схлопотав под дых. Лежал тихо. И в автобусе было тихо. Никто не шелохнулся.

Они – не дилетанты, судя по профессиональному удару – без замаха, неуловимо, точно.

Психотерапевт очнулся, закашлялся до рвотных спазм.

– Ползи! – скомандовал бандит. – Ползи обратно, на место, и молчи. Голову не поднимай, а то загораживаешь. Ползи, понял, умный?!

Психотерапевт пополз обратно, не поднимая головы, сотрясаясь в кашле.

Демонстрация состоялась. Демонстрация: без приказа – ни шага, ни звука, личная инициатива даже с самыми благими намерениями наказуема. Понятно, Граждане пассажиры?!

Кому-то из пассажиров, оказалось непонятно. Стоило психотерапевту с оханием-кхаканием вползти на свое место, как вдруг вскочил худющий переросток. Сначала дрогнула-приоткрыласъ занавеска на окне, потом с места, где дрогнула-приоткрылась занавеска, вскочил переросток и зычным шокирующим тоном провозгласил:

– Девочки налево, мальчики направо!!! – стриганул голенастыми ногами и впрыгнул в проход, попер на переднего бандита, будто того и не было на пути.

Но тот – был…

Идиот! Сопленыш! ОН чуть было не крикнул вдогон, инстинктивно оберегая. Навидался за свою долголетнюю практику эдаких сопленышей, готовых с бормотанием «Да не хрен делать!», подставиться и… напороться.

Переросток напоролся. Передний бандит был на пути. Высипел. На этот раз не поверх голов. Сопленыш переломился в пояснице и повалился-повалился на пол. Долбанулся головой, но не охнул, – ему уже все равно. При ударе с головы переростка соскочило нечто паучье и проявило себя свербежным полузадушенным Шевчуком: «Последняя осень! Последняя осень!». Плейер. Нечто, паучье – наушники-проводочки.

Так что – не идиот и не сопленыш. Просто пребывал в нирване, в дреме, в кайфе. Не видел, не слышал – плейер глушил реальность. Ни сном, ни духом был переросток о происходящем. Не подозревал о том, что личная инициатива наказуема. Он просто погрузился в музыку, забылся. А тут вдруг вынырнул: о! стоим! самое время облегчиться! Где это мы стоим? Понятия не имел переросток, что трогать занавески нель-зя, что вскакивать с места без особого разрешения нель-зя, что подавать голос без соизволенья террористов нель-зя. И о террористах он понятия не имел. Элементарно! Если остановились, значит: девочки налево, мальчики направо. Давно пора. «Последняя осень! Последняя осень!».