Триумф броненосцев. «До последнего вымпела»

В результате русский кильватер представлял из себя весьма курьезное зрелище: впереди броненосный крейсер «Баян», за ним два больших бронепалубных, следом малютка «Изумруд», а в самом конце строя – аж целый броненосец.

Уриу напрасно беспокоился – на «Наниву» практически не обратили внимания, – только носовой плутонг «Баяна» действовал в ее направлении. Весь свой огонь три больших крейсера Энквиста обрушили на «Якумо». Тот огрызался, но лавина шестидюймовых снарядов делала свое дело, да и кормовая башня русского флагмана тоже действовала по уже вконец изнахраченному броненосному крейсеру. На «Якумо» одна за другой замолкали пушки, он пылал от фок-мачты до кормовой рубки, возрастали крен на правый борт и дифферент на корму. Но «Перистые облака» (так переводится с японского слово «якумо») не собирался ни сдаваться, ни тонуть – слишком серьезно относились германские конструкторы и строители крейсера к непотопляемости своей «продукции».

Обе восьмидюймовые башни продолжали стрелять и полыхали они огнем отнюдь не безрезультатно: первым покинул строй «Олег». Объятый пожарами и с серьезным креном, крейсер понесло вправо, а еще через несколько минут на его грот-мачте заполоскался флаг «Како» (не могу управляться).

Но и у японцев в самом скором времени один из крейсеров покинул боевую линию.

«Пересвет» сначала предоставил «Изумруду» право перестреливаться с «Кассаги», а сам всей мощью своего огня обрушился на «Читосе». Четверти часа хватило, чтобы малый крейсер капитана первого ранга Такаги, кроме града шестидюймовых снарядов, получил и три попадания калибром в десять дюймов. И если одно из них не представляло опасности – опять не успел сработать взрыватель и обошлось просто парой дырок в бортах, то два остальных снаряда сработали отменно: разворотило носовую трубу и ударило в полупустую угольную яму правого борта. Образовавшаяся пробоина не только не давала никакой возможности продолжить эскадренный бой, но и вообще поставила под сомнение выживание крейсера.

Средний калибр русского броненосца также внес свою лепту, и «Читосе», кренясь и пылая, поспешил выкатиться из кильватера.

– Есть один! – довольно потер руки Эссен, глядя, как вываливается из строя вражеский корабль. – Работайте следующего, Василий Нилович.

– Может быть, имеет смысл добить подранка? – попытался возразить Черкасов.

– Никуда он не денется. А вот оставить в одиночестве «Якумо» сейчас наша основная задача. Тогда никуда дальше морского дна ему не уйти.

– Доворот кормовой башни не позволяет вести огонь по оставшейся «собачке», Николай Оттович.

– Что поделаешь, обойдемся пока баковой.

– Там только один ствол…

– Тем не менее. Стреляем по концевому японцу.

– Может, просигналить на «Изумруд», чтобы он временно отвернул и освободил нам место?

– Все равно мы не имеем возможности увеличить ход – переборки могут не выдержать. Пусть пока все идет, как идет.

По «Кассаги» били носовое орудие главного калибра, шестидюймовки носового и среднего казематов левого борта и с полдюжины пушек противоминного калибра. Не густо. Но если учесть еще и огонь идущего впереди «Изумруда» – вполне себе достаточно для того, чтобы детище судостроительной фирмы «Крамп и сыновья», к тому же еще и утром получившее весьма серьезные повреждения в бою с русскими крейсерами, сперва «захромало», а потом и вовсе практически потеряло ход.

– Вот теперь мы по нему и из кормовой отметимся! – восторженно выкрикнул старший артиллерист «Пересвета» и немедленно связался с командиром башни:

– Господин Витгефт! У вас шанс отличиться: сейчас в ваши прицелы влезет очередное японское корыто. Если попадете – ставлю дюжину шампанского лично вам и по бутылке водки каждому матросу! Угробь его, Василий Вильгельмович!

– Постараемся, господин лейтенант! – оптимистично отозвался из башни сын погибшего в Желтом море адмирала.

Башня дважды изрыгнула залпы в сторону покалеченного крейсера.

Одно попадание. И опять, как назло, без разрыва. То есть без разрыва снаряда.

А он, однако, угодил прямехонько в заряжавшуюся носовую восьмидюймовку «Кассаги», так что «локальный фейерверк» все-таки произошел: сдетонировал то ли подающийся в пушку снаряд, то ли пороховой заряд для него, но на баке флагманского корабля адмирала Дева с «Пересвета» наблюдали сильный взрыв, так что Черкасов, как честный человек, уже должен был поить личный состав башни по возвращении во Владивосток.

– Попали, – слегка разочарованно доложил лейтенант Эссену. – Но «в мясо, а не в кость» – не утонет.

Дальнейшая стрельба не имела особого смысла – слишком стремительно менялась дистанция.

– Оставьте, Василий Нилович, сейчас не до этого недомерка – броненосный бы прикончить.

– Ну, если ничего непредвиденного не произойдет… Куда он, к дьяволу, денется. Добьем. Жалко, что ни одну «собачку» на встречу с Нептуном не отправили.

– Экий вы ненасытный! – улыбнулся Эссен. – Не беспокойтесь – если добьем «Якумо», то крейсера недолго с этими плавучими руинами провозятся.