Триумф броненосцев. Того на дно! «До последнего вымпела»

– Тогда так, – продолжил Роберт Николаевич, – вы больше не командуете отрядом за отсутствием такового. Только «Быстрым». Тем более что уже со вчерашнего дня начаты работы по установке второй семидесятипятимиллиметровой пушки на каждый из наших больших миноносцев – в ближайшее время более четырех к выходу в море готовы и не будут.

– Разрешите идти, ваше превосходительство? – процедил сквозь зубы Рихтер.

– Не разрешаю, – командующий флотом видел, что собеседник смотрит исподлобья, но тем не менее решил продолжить разговор. – Отто Оттович, объясните мне, пожалуйста, не как вашему начальнику, а как моряку, который вас уважает: почему после встречи с пассажирским пароходом вы не увели отряд от Сангарского пролива?

Капитан второго ранга молчал.

– Почему не отвечаете? Я надеюсь, что вы способны понять, что, будь у меня желание просто отрешить вас от должности, я не стал бы организовывать данную встречу. У меня нет ни малейших сомнений по поводу вашей личной храбрости. По поводу вашего ума – тоже. Я задал вопрос и жду ответа.

– У меня нет ответа, – потупился кавторанг.

– А должен быть. Именно это и плохо: «нет ответа». Вы, командир отряда, не можете объяснить, зачем и почему рискнули этим самым отрядом. И ведь рискнули неудачно. Только то, что «Олег» успел к месту боя, спасло оставшиеся два миноносца, а иначе вся четверка была бы загублена. Так?

– Вероятно…

– Не «вероятно», а совершенно точно: вдвоем против семерых, да еще более мощных кораблей противника, вы не продержались бы и получаса, – безжалостно отрезал Вирен. – На каком, позвольте, основании вы осмелились предполагать, что японские миноносники уступают нашим хоть по какой-нибудь позиции? Вы же не только что с Балтики прибыли – Цусимское сражение прошли. Должны понимать, что надежды на «Ура!» и «авось» в современной войне несостоятельны…

«Чего тебе еще надо от меня, гриб старый? – злился про себя Рихтер. – Какого дьявола изгаляешься? Отпусти уже и все…»

Вирен действительно, по своему обыкновению, «перегнул палку». При всем уме адмирала педагогом он показал себя неважным: такое «дотаптывание» подчиненного могло вызвать только озлобление и внутренний отказ воспринимать даже самые разумные аргументы.

Виноват – получи «фитиль», проникнись своей неправотой и больше так не делай. И тут начальник должен иметь чувство меры: чтобы распекаемый и почувствовал всю полноту своей неправоты, но как личность унижен бы не был. Очень немногие начальники способны таким образом «пройтись по лезвию бритвы». Роберт Николаевич к таковым не относился.

Командир «Быстрого» чуть ли не дверью хлобыстнул, когда наконец получил разрешение удалиться.

Глава 15

Еще через полчаса прибыл вызванный заранее Эссен.

Как ни силен характером был адмирал, но этого разговора с ершистым командиром «Пересвета» все-таки… Нет, не побаивался, но ожидал с чувством потенциального дискомфорта.

После обмена приветствиями моряки устроились за столом и Вирен начал:

– Николай Оттович, послезавтра должны прибыть новые десятидюймовые пушки на замену расстрелянных.

– Замечательно! – расцвел каперанг.

– Не совсем, – мрачно продолжил Вирен. – Четыре штуки.

Эссен промолчал и выжидательно посмотрел на командующего.

– Знали бы вы, Николай Оттович, как мне трудно было принять решение, на какой из двух броненосцев определить эти орудия. Грешным делом я уже жалел, что погиб именно «Ослябя», а не ваш «Пересвет» или «Победа» – его пушки были практически новенькие, в отличие от орудий артурских кораблей… В общем, новые стволы получит Зацаренный.

– Но хотя бы две пушки с «Победы», хоть и расстрелянные, я получу для замены разбитых? – к удивлению адмирала, Эссен спорить не стал, хотя было заметно, что он далеко не в восторге от такого решения.

– Разумеется! – с облегчением отозвался Вирен. – Я уже отдал приказ об их демонтаже и передаче на ваш корабль.

– Благодарю. Обидно, конечно, однако я прекрасно понимаю, как тяжело вам было сделать выбор. Но ведь орудия придется передавать вместе со станками, если не с башней, это вызовет очень немалую задержку по введению «Пересвета» в строй, да и «Победы» тоже. А откуда стволы?

– С «Ростислава», а что?

– Тогда простите, Роберт Николаевич, но ваше решение, на мой взгляд, неразумно, – у Эссена затеплилась надежда…

– Можно узнать почему?

– Разумеется. Вы должны думать о проблемах всего флота, и в частности не вдавались, но, по-моему, перед принятием этого решения, со своим флаг-артом не посоветовались. Я не ошибся?

– Не ошиблись. Вы к чему, Николай Оттович?

– К тому, что мне было легче: я думал в основном о своем броненосце и навел кое-какие справки. Орудия «Пересвета» и «Ростислава» одинаковы, а вот «победовские» на пять тонн тяжелее. Каждое. Представляете себе проблемы с установкой?

Вирен молчал. С полминуты. Он не раздумывал над принятием решения – все было уже ясно, просто не хотел, чтобы в ответе Эссену прорезались те эмоции, что клокотали на данный момент в душе адмирала. Наконец, слегка успокоившись, командующий выдавил: