Триумф и трагедия императора

Хочется отметить ещё одну характерную черту: сравнить отношение к русской истории Наполеона с отношением к ней со стороны заправил гнусной гитлеровской банды. Вспомним замечательное высказывание Наполеона о Петре I в разговоре, происходившем в Кремле 15 октября 1812 г. Беспокойная, взволнованная мысль императора напряжённо работала. Он всё чаще и упорнее обращался тогда к запоздалому раздумью о необыкновенном народе, с которым он вступил в борьбу, о характере этого народа и об его истории. «Какую трагедию талантливый автор, истинный поэт мог бы извлечь из истории Петра Великого, этого человека, сделанного из гранита, как кремлёвский фундамент,— человека, который создал цивилизацию в России и который заставляет меня теперь, сто лет спустя после его смерти, вести этот страшный поход!» — сказал Наполеон однажды, беседуя в Кремле с генералом графом Нарбонном о Петре Великом. «Я не могу опомниться от восхищения, когда я думаю, что в этом самом дворце Пётр, 20 лет отроду, без советов извне, почти без всякого образования, черёд лицом властолюбивой правительницы и всесильной партии старины, возымел и составил план своего царствования, овладел властью и, помышляя сделать Россию победоносной и покоряющей, начал с уничтожения своевольного стрелецкого войска, которое казалось единственной силой царства. Какой пример моральной автократии!» Император сказал далее Нарбонну, что Пётр Великий произвёл «дворцовое J8 брюмера», низвергнув Софью. Наполеон восторгался тем, что одновременно с войнами Пётр создавал и армию, и флот, и новую столицу. Императора особенно восхищало в Петре, что царь, «рождённый на троне», сам, по собственному желанию, решил пройти через испытания и поднять на себя труды, которым приходится подвергаться человеку, своими собственными усилиями добывающему себе верховную власть. Пётр на некоторое время даже выехал за границу, «чтобы перестать быть царём и познать обыкновенную жизнь». «Ведь он добровольно сделался таким же артиллерийским прапорщиком, каким был и я!» — восклицал Наполеон. Этот разговор происходил в Кремле, в покоях Петра Великого, в октябре 1812 г. И Наполеон не мог не обратиться по ассоциации к тяжкой заботе, неотступно удручавшей его самого именно в этот момент: «Можете ли вы понять? — продолжал он: — И подобный человек, на берегах Прута во главе созданной им армии дал турецкому войску окружить себя!.. Таковы необъяснимые затмения в жизни величайших людей… Это всё равно как и Юлий Цезарь, осаждённый в Александрии египтянами!»[Narbonne M., de. Séjour à Moscou, стр. 227–228 (Souvenirs contemporains d'histoire et de littérature, par Villemain. Paris, 1854).]

Так судил Наполеон о Петре, бессмертную славу которого не считал ничуть помрачённой теми или иными неудачами. Наполеон уже знал тогда, когда вёл эту беседу, что и его собственный «страшный поход» на Москву тоже был «затмением», и примерами двух других «величайших людей» всемирной истории — Петра Великого и Юлия Цезаря — пытался, конечно, извинить себя самого. Но показательней всего тут ничуть не скрываемое полное восхищение Наполеона тем. что остановило на себе его внимание в истории великого русского народа.

И эту-то великую русскую историю пожелал «уничтожить» спустя 130 лет после беседы Наполеона с графом Нарбонном полуграмотный, тупоумный немецко-фашистский мерзавец, приказавший именно с этой целью своей банде искоренять систематически всякие русские исторические реликвии.

Отрицать очевидный и безусловный факт, что страшный разгром феодально-абсолютистской Европы Наполеоном имел огромное, вполне положительное, прогрессивное историческое значение, было бы нелепой ложью, недостойной сколько-нибудь серьёзного учёного.

Наполеон как деятель истории — явление, которое уже никогда и нигде повториться но может, потому что уже никогда и нигде не будет той исторической обстановки в мировой истории, какая сложилась по Франции в Европе в конце XVIII и начале XIX в.

Автор ставит своей основной целью дать возможно отчётливую картину жизни и деятельности первого французского императора, его характеристику как человека, как исторического деятеля, с его свойствами, природными данными и устремлениями. Автор предполагает в читателе этой книги хотя бы общее знакомство с эпохой, с движущими историческими силами её, с классовой структурой общества в послереволюционной Франции и в феодально-абсолютистской Европе.

В этой Европе именно Наполеону и суждено было нанести страшные удары феодальному строю. Не зная истории наполеоновской империи, читатель просто ничего не поймёт во всей истории Европы от 1815 до 1848 г.