— Дорогая, — сказал он, — я видел. Вы единственная женщина в мире, которая могла это сделать. Покажите мне. Я хочу также принять в этом участие, дорогая.
Она сдалась. Ей было бесконечно дорого его ласковое, деликатное отношение. Она снова поставила рисунок на мольберт. Он пододвинул стул, сел рядом с ней и забыл свое торжество ученого.
— Шейла ничего вышла?
Она поцеловала его.
— А другой?
— Точный портрет… Будет такой…
Она рассмеялась и сказала:
— Я думала недавно о Св. Павле. Он много говорил про славу. Помните? О славе небесных и земных творений. Ина слава солнцу, ина слава луне, ина слава звездам. Но есть одна слава, о которой он не упомянул.
— Какая, дорогая? — осведомился Квистус.
— Слава быть женщиной, — ответила Клементина.