Триумф королевы, или Замуж за палача (СИ)

Любой бунт против устоявшегося порядка будет наказан быстро и безжалостно. Покорность же подкрепится золотом, угрозами и печатями, а затем будет использована как опасный, но порой необходимый инструмент.

А Макс хотел жить.

Он был достаточно умен и терпелив, чтобы почти найти выход из ловушки самостоятельно, и достаточно осторожен, чтобы не вызвать подозрений, начав действовать прямо под носом у короля. Достаточно молод, чтобы надеяться на успех задуманного, но недостаточно молод, чтобы откладывать эти надежды надолго.

— Подумайте, мэтр, — весомо добавил канцлер. — Если повезет, вы получите не только свободу, но и возможность уехать отсюда, завести нормальную семью, воспитывать детей. Редкостная удача. Вы…

— Я понял, — перебил Макс сухо и обернулся к амариту: — Вы готовы предоставить мне магическое подтверждение соглашения?

— Как только это станет актуальным, — отозвался он. — Два-три года, мэтр, не раньше. Дадим королеве шанс.

А есть ли у него, Штрогге, эти два-три года? Хороший вопрос, ответ на который не знает никто. Сейчас он нужен, он полезен, он удобен, поэтому его слова имеют вес и значимость. Но это не будет длиться вечно, никогда не длилось.

— Я должен подумать. И уж точно не буду давать согласие до того, как получу гарантии.

Два шанса на свободу. Один — из рук короля, второй — свой собственный. Неверный выбор с высокой долей вероятности приведет его к казни, отложенный выбор, возможно, тоже, не сделанный — неизбежно убьет через год, максимум — полтора. Однако они этого не знают, просто не могут знать наверняка.

— Гарантии? Как ребенок, в самом деле, — буркнул амарит. — Не переоценивайте себя, мэтр, вы не в том положении, чтобы ставить условия. Хватайтесь за возможность, пока она есть.

— Я как раз в том положении, — парировал Штрогге. — Не забывайте, что это я могу в считанные минуты выпотрошить ваши мозги и добраться до самых тайных, опасных и сокровенных воспоминаний, чтобы узнать, есть ли в ваших словах ложь, и готов ли его величество сдержать слово. Конечно, обойдется мне это довольно дорого, но вы этого уже не увидите, да и король вряд ли скажет над вашей могилой хоть что-то лестное, если вы сорвете его замыслы таким глупым образом.

Жаньи резко побледнел и подошел к Штрогге вплотную. Лицо амарита исказила гримаса ярости, в глазах полыхнула самая настоящая ненависть:

— О, уверяю, я помню, насколько виртуозно вы владеете своим мерзким искусством. Помню лучше, чем хотел бы, и никогда, слышите, никогда не прощу за то, что вы сделали… — он оборвал себя на полуслове и отшатнулся, так и не закончив фразу. По его телу прокатился болезненный спазм, словно непроизнесенные слова ранили его изнутри. Ухоженными ногтями Жаньи впился в собственные ладони, силясь сдержать стон, и, каким-то чудом, ему это удалось. — Знаете, однажды я найду способ отомстить.

— Сильно в этом сомневаюсь.

— А вот вы не посмеете причинить мне вред, — продолжил он уже спокойнее, в голосе проскользнула издевка. — Побоитесь. Потому что я — ваш шанс. Какая ирония судьбы, верно?

Больше всего Максу хотелось сейчас ударить кулаком это гнусное слащавое лицо, своротить на сторону изящный нос и выбить пару зубов, чтобы кровь смыла с губ амарита торжествующую улыбку.

Потому что тот был прав.

Он не ударит. И не убьет. И не коснется своей магией мыслей демона даже вскользь вовсе не потому, что его сдержит печать.

Штрогге прищурился, потом заставил себя отвернуться к окну, силясь остудить злость и стыд, а заодно прогнать из глаз наверняка всколыхнувшуюся тьму. Будь проклята его нерешительность. Будь проклята его клеймо. Будь прокляты они все и он тоже, и так уже проклятый.

Глосси, все это время внимательно наблюдавший за противниками, в спор так и не вмешался. Жаньи сперва держал на лице надменную улыбку, но когда молчание неприлично затянулось, его уверенность стала таять. Мэтр выждал еще немного из чистой мстительности, затем повернулся к амариту:

— Хорошо, не будем тратить понапрасну время канцлера. Но мой ответ будет слегка неофициальным. Уверен, лорд Жаньи, у вас хватит такта, чтобы передать его королю, не нарушив придворный этикет, — он поманил амарита ближе, а когда тот неуверенно сделал шаг вперед, схватил его за воротник и притянул вплотную, нос к носу:

— Или вы дадите мне гарантии, или проваливайте в задницу!

— Напрасно вы так, — вздохнул канцлер, когда Жаньи в ярости вылетел из комнаты, чуть не сбив с ног служанку с полным подносом снеди. — Он тот еще кусок дерьма, но все же он принес вам шанс, не стоило…

— Это ведь его идея, верно? — перебил Макс.

— Что?

— Консумация при свидетелях — это его идея? — терпеливо повторил вопрос Штрогге. — Ни ваша, ни короля, а именно этого скользкого гада?