Триумф любви

— Отдайте его мне, — скомандовала ему герцогиня, — и поспешите к сэру Маркусу.

Мистер Грейчерч замялся, но, поскольку оспаривать решение леди Хертингфорд было бесполезно, протянул ей конверт, развернулся и направился к экипажу, что ждал его у тротуара.

Герцогиня повертела пакет в руках и сказала:

— Неплохая сделка, моя дорогая. Насколько я понимаю, это те деньги, которых так ждет Лэмптон.

— Да, это они, — ответила Тина.

— Тогда я сама ему их передам, когда мы вернемся сюда.

Она позвала одну из служанок и шепотом, чтобы не услышали лакеи, велела положить деньги туда, где хранятся ее драгоценности.

— И ни на секунду не покидай спальню, пока я не вернусь, — заключила герцогиня. — Понятно?

— Слушаюсь, ваша светлость, — послушно ответила служанка.

Леди Хертингфорд села в карету, а лакеи помогли Тине не помять тяжелый шлейф платья, осторожно придерживая его. Абдул устроился рядом с конюхом и зажмурил глаза, предвкушая удовольствие от тортов, пирогов и желе, которые будут на свадебном приеме.

Карета уже подъезжала к церкви, как Тина почувствовала, что все ее тело будто онемело. Ей хотелось разрыдаться, потерять сознание, но ей казалось, будто тяжелые цепи приковали ее к сиденью и у нее нет сил ни на какие чувства.

Они ехали молча. Герцогине нечего было добавить к тем напутствиям, которые она уже дала Тине.

Карета несла их по Беркли-сквер, по Бротон-стрит, через Бонд-стрит, мимо роскошных магазинов прямо к церкви Святого Георгия.

У входа собралась огромная толпа. Казалось, что все кому не лень пришли посмотреть на эту свадьбу. Тина вышла из кареты, и присутствовавшие замерли от восторга.

Тина оглянулась по сторонам. Даже в этот последний момент мог появиться лорд Винчингем, чтобы спасти ее. Еще не поздно. Карета отъехала за угол церкви. Кучер, погоняя лошадей, проклинал толпу, которая загораживала дорогу. Герцогиня подала Тине руку, затянутую в кружевную перчатку. Невеста взяла ее, и обе женщины направились через огромные ворота в церковь.

Тина видела, как сотни взглядов пытаются рассмотреть ее лицо. Возможно, они не понимают, почему ее сопровождает герцогиня, а не лорд Винчингем, подумала она. Наверное, не все слышали слова мистера Грейчерча.

Тина опустила глаза. Шаг, другой, третий… И вот она уже идет по красному ковру. В глубине души все еще теплится надежда на то, что граф не подведет ее.

Они остановились. Тина почувствовала, что кто-то подошел к ней, и, даже не глядя, поняла, кто это. Началась церемония венчания.

Прекрасные слова священника девушка пропускала мимо ушей. Ей не хотелось слышать их. Наконец прозвучал вопрос:

— Кристина Мэри Александра, согласна ли ты взять этого человека в законные мужья?

В этот момент она поняла, что уже слишком поздно, и холодный кинжал безнадежности вонзился в ее сердце. Она услышала, как чей-то робкий, тихий и запинающийся голос ответил: «Согласна», и только потом поняла, что это ее собственный голос. Потом раздались слова сэра Маркуса, произнесенные самоуверенным тоном победителя:

— В горе и в радости, в богатстве и в бедности, пока смерть не разлучит нас.

«Тогда мне лучше умереть!» — чуть не произнесла вслух Тина, собрав все свои силы, чтобы не упасть в обморок.

Когда брак был скреплен подписями, сэр Маркус взял ее под руку, и они направились по центральному проходу к выходу. Теперь только Тина осознала весь ужас своего положения.

Ей вспомнилось чувство омерзения, охватившее ее в те минуты, когда он обнимал ее в карете по дороге на Беркли-сквер. В его глазах Тина увидела огонь желания, который пугал ее больше всего на свете.

— Осталось совсем немного времени, моя дорогая, — произнес сэр Маркус искаженным страстью голосом, — и мы останемся наедине. Помни, ведь я твой муж.

— Мое платье… моя шаль… вы… вы порвете их, сэр. Нам нельзя… нельзя быть растрепанными… на приеме.

Это была отчаянная попытка оказавшейся в неволе птички выиграть хоть немного времени. Торжествующая улыбка сэра Маркуса напоминала гримасу палача, который знает, что, как бы ни билась его жертва, спастись ей все равно не удастся.

На Беркли-сквер они стояли битый час, принимая поздравления и по сто раз выслушивая пожелания «добра и счастья». Тина разрезала свадебный торт, и кто-то вместо лорда Винчингема предложил традиционный тост:

— За жениха и невесту!

Когда прием подошел к концу, герцогиня сказала Тине, что ей следует переодеться, и она с радостью направилась в свою комнату, услышав слова сэра Маркуса:

— Не задерживайся, дорогая. Я твой нетерпеливый поклонник!

Тина стояла в своей спальне и, закрыв глаза, ждала, пока служанки разденут ее. Чувство оцепенения уже оставило ее, но ему на смену пришло предчувствие чего-то мрачного и необъяснимый страх, от которого у нее задрожали руки, а сердце было готово в любую секунду выскочить из груди.

Отныне она замужем. Она стала леди Уэлтон. Служанки обращались к ней «миледи». Она знала, что если откроет глаза, то увидит у себя на пальце обручальное кольцо.