Триумф нежности

– Банки, которые ссудили тебе часть денег на сооружение зданий, собираются продать их другим инвесторам. Естественно, эти инвесторы и получат прибыль, когда закончат эти здания. К несчастью, с тебя могут удержать около двенадцати миллионов долларов из твоих собственных денег, которые ты вложил в каждое здание. – Он со вздохом взглянул на Рамона: – Ты, должно быть, все это давно знаешь?

Рамон нетерпеливо кивнул.

На столе рядом с ним раздался звонок, и взволнованный голос Элис сообщил:

– Звонит Сидней Грин из Сент-Луиса. Он настаивает на разговоре с вами, сеньор Гальварра. Он ругается, – кратко добавила она. – И кричит.

– Передайте ему, чтобы он позвонил мне в другое время, когда будет чувствовать себя более спокойно, а затем разъединитесь, – отрывисто произнес Рамон.

Мигель улыбнулся:

– Нет сомнения, что он слегка в шоке от того, что слухи о плохом качестве его краски, которые сейчас распространяются, подрывают его репутацию. Ими пестрят страницы журнала «Уолл-стрит» и деловые колонки американских газет.

Один из аудиторов взглянул на Мигеля, забавляясь его наивностью.

– Представляю, как чертовски он обеспокоен тем, что происходит с его акциями. Две недели назад «Грин Пайнт и кемикал» продавали акции по двадцать пять долларов за штуку, а сегодня утром – по тринадцать. Там что-то вроде паники.

Мигель откинулся на диване и с удовлетворением скрестил руки на груди.

– Интересно, что же все-таки произошло?

– Вы говорите о Сиднее Грине из Сент-Луиса? – Худощавый аудитор в очках, сидевший на правом краю дивана, впервые оторвался от бумаг. – Этот человек возглавляет группу, планирующую вступить во владение офисными зданиями, которые вы сооружали в Сент-Луисе, Рамон. Она уже сделала предложение банку выкупить и закончить их.

– Вот стервятник, – присвистнул Мигель и свирепо выругался.

Рамон не слышал его. Боль и ярость, которые он испытывал после потери Кэти, поднялись в нем бурной волной. Сидней Грин вполне подходил для удара этой волны.

– Он также член правления того самого банка, который отказался отсрочить выплату ссуды, чтобы я смог завершить строительство, – сказал он низким угрожающим голосом.

Раздался телефонный звонок. Рамон машинально ответил, пока аудиторы собирали бумаги, готовясь уйти.

– Сеньор Гальварра, – сказала Элис, – на связи мистер Грин. Он сказал, что уже успокоился.

– Соедините, – мягко сказал Рамон.

По селектору взорвался голос Грина.

– Внебрачный ублюдок! – завопил он.

Рамон кивнул, освобождая аудиторов, и взглядом остановил Мигеля.

– Ты, грязный подонок, ты здесь? – орал Грин.

Голос Рамона был опасно спокойным:

– Теперь, когда мы исчерпали тему моей законнорожденности, может быть, перейдем к делу?

– У меня нет к тебе никакого дела, ты…

– Сид, – вкрадчивым голосом сказал Рамон, – ты надоедаешь мне, а я этого не люблю. Ты должен мне двенадцать миллионов долларов.

– Я должен тебе три миллиона, – прогремел тот.

– С учетом процентов теперь это больше двенадцати миллионов. За девять лет ты нагрел руки на моих деньгах, и я хочу получить их обратно.

– Убирайся к черту! – картаво прошипел Грин.

– Я и так там! – ровно ответил Рамон. – И я хочу, чтобы ты составил мне компанию. Начиная с сегодняшнего дня это будет тебе стоить один миллион долларов в день, пока деньги не будут выплачены.

– Ты не можешь этого сделать, у тебя нет такого влияния, ты самонадеянный сукин сын…

– Только повстречайся мне, – предупредил Рамон и бросил трубку.

Мигель нетерпеливо наклонился:

– У тебя есть такие возможности, Рамон?

– Нет.

– Но если он поверит, что ты…

– Если он поверит этому, то он дурак. Если он дурак, то не захочет рисковать миллионом. Поэтому он перезвонит в течение трех часов, чтобы доставить деньги в мой банк в Сент-Луисе, прежде чем он закроется.

Спустя три часа и пятнадцать минут Мигель угрюмо сгорбился на стуле, ослабив галстук и распахнув пиджак. Рамон оторвался от бумаг, которые подписывал, и сказал:

– Ты так и не сделал перерыв на ленч. Сейчас время обеда. Позвони вниз и скажи, чтобы из ресторана прислали какую-нибудь еду. Если мы задержимся здесь еще, тебе бы лучше подкрепиться.

Мигель задержался, набирая номер:

– Рамон, а ты ничего не хочешь?

Вопрос вызвал образ Кэти, и Рамон закрыл глаза, борясь с нестерпимой болью.

– Нет.

Мигель заказал по телефону сандвичи. Как только он повесил трубку, телефон сразу же зазвонил опять.

– Элис ушла домой, – задумчиво сказал Рамон.

Какое-то время он сидел неподвижно, затем потянулся и нажал на кнопку.

Задыхающийся голос Сиднея Грина наполнил элегантный кабинет:

– …необходимо знать, в какой банк.

– Не в банк, – резко ответил Рамон. – Передай их моим поверенным в Сент-Луисе. – Он дал название и адрес фирмы, затем добавил: – Передай им, чтобы они позвонили мне по этому номеру, как только чек будет у них в руках.

Через полчаса позвонили поверенные. Когда Рамон повесил трубку, он взглянул на Мигеля, чьи глаза возбужденно блестели.

– Как ты можешь так просто сидеть, Рамон? Только что ты сделал двенадцать миллионов долларов!

Рамон иронически улыбнулся: