Триумф Рози

Кроме того, я вспомнил, что у Дейва имеется рыболовный опыт. Сам я избегал плавать на лодке с отцом — из-за морской болезни.

Рози выдвинула еще одно предложение:

— Может быть, это хороший шанс наконец заговорить с Хадсоном про аутизм.

— Может быть.

— Ладно, выражусь иначе. Тебе надо об этом заговорить. Думаю, лучше этим заняться одному из нас. Если Хадсона расстроит разговор, он всегда может обратиться к другому.

Данный протокол уже был мне знаком.

— Значит, я буду злым полицейским.

— Твоя очередь.

— Тебе выпадает быть злым полицейским с директором школы, а мне — с Хадсоном. Ситуации не эквивалентны.

— Тебе выпадает больше времени с Хадсоном, чтобы помириться, если вдруг что пойдет не так, — парировала Рози. — Итак, задача-минимум: рассказать Хадсону о том, что в школе хотят, чтобы он прошел диагностику. Выяснить, что он насчет этого думает. Причем выбрать хорошее время, чтобы посмотреть на дело с его точки зрения, а не стараться побыстрее отделаться от этого разговора, как только вы сядете в машину.

— А Дейв может при этом присутствовать?

— Сам решай. Я не собираюсь тебе говорить, что делать.

Хадсон согласился на поездку, поставив ряд условий: чтобы запланированный маршрут включал букинистические магазины; чтобы в ходе каждой трапезы подавалось мясо (если только мы не поймаем рыбу); чтобы от него не требовали вскрывать и разделывать рыбу. Он горячо одобрил включение Дейва в состав экспедиции.

Я предполагал, что Дейв может оказаться востребован дома (для ухода за детьми), но выяснилось, что они с Соней пользуются услугами няни и что та могла бы одну неделю поработать побольше. Доходы, получаемые Дейвом от изготовления и продажи кубиков, вполне покрывали дополнительные издержки.

— Ты мог бы позвать Зину, — предложил я. — Если только она любит ловить рыбу и беседовать о бейсболе. И наблюдать, как ее отец поглощает пиво.

— Она же в школе, забыл? — напомнил Дейв. — Она прямо-таки пришла в праведное негодование: как же, как же, Хадсона отстранили от учебы, а он едет отдыхать. Сам знаешь, какие они, девчонки.

Я понятия не имел, какие они, девчонки, но был очень доволен тем, как все получилось. Мы взяли «тойоту» Фила и двинулись в сторону Шеппартона, чтобы забрать необходимое снаряжение.

Дейв подключил свой телефон к автомобильному USB-разъему.

— Необходимости в электронных системах навигации нет, — заметил я. Но тут из динамиков послышалась музыка.

— Что это? — спросил я.

— Музыка, — объяснил Дейв. — Я подумал — ты сам-то не захватишь с собой.

— У меня есть несколько подкастов, но я счел, что они не будут интересны для всех пассажиров, так что не планировал их ставить.

Эмпатия. Эмпатия также предполагала, что не стоит ставить в машине хард-рок, который, по всей видимости, не интересен каждому из пассажиров.

— Вы как, не возражаете? — осведомился Дейв.

— Из какой это эпохи? — спросил я.

— Это Guns N’ Roses. Начало девяностых.

— Окажет дурное влияние на Хадсона. Сейчас как раз формируются его музыкальные пристрастия. И если музыка девяностых впечатается в его сознание, у него не будет общей почвы для коммуникации со сверстниками.

— Явно судишь по собственному опыту.

— Совершенно верно. Не имея собственных музыкальных интересов, я не сумел продвинуться за пределы музыки, которую слушали родители.

— Очень дельно, — одобрил Дейв. — Незачем, чтобы Rolling Stones передавались еще и третьему поколению. Ты какую музыку любишь, Хадсон?

— Да я, в общем, почти никакой не слушаю.

— У тебя телефон есть? Найди в интернете станцию, где играют музыку, которая вот прямо сейчас считается крутой.

В хозяйственном магазине Тиллмана нас ждала несколько неловкая ситуация.

— Я вам выбрал три удочки с катушками, — сообщил Тревор. — Хорошие снасти, только немного староватые. И еще две коробки с блеснами. Они в гараже у мамы.

— Нам придется ехать к маме?

Тревор улыбнулся. В нем что-то изменилось после смерти нашего отца. Я маловосприимчив к языку тела, так что метаморфоза, вероятно, была колоссальная. Дейв изучал выставленные товары.

— Ты же гей, да? — спросил Хадсон у Тревора.

— Как ты догадался?

— Мне папа сказал.

— Хорошо. Потому что я и вправду гей. Надеюсь, тебя это не напрягает.

— Да вроде нет. Меня в школе называют геем, потому что два моих лучших друга — девочки. Как-то диковато, правда?

— Видимо, они имеют в виду — это что-то плохое. А это не так. Если только ты не стыдишься, что ты такой, какой ты есть. Жить с вечным стыдом — хорошего мало. Думаешь, ты гей?

Хадсон поглядел на меня. Тревор сказал:

— Я, скорее всего, сумею определить, гей ты или нет, только не на глазах у твоего отца. Так что, Дон, пойди-ка помоги своему приятелю выбрать наждачную бумагу. Как в старые времена.

— Ты гей? — спросил я у Хадсона, как только мы вновь сели в машину. Дейв, расположившийся на переднем сиденье рядом со мной, явно был удивлен этим вопросом, поскольку не слышал предшествующего обсуждения.

— Видимо, нет, — ответил Хадсон. — Дядя Тревор говорит — тут нельзя быть полностью уверенным, но он бы поручился, что я — натурал.