Триумф семян. Как семена покорили растительный мир и повлияли на человеческую цивилизацию

«Здесь мы этой частью работы не занимаемся», — сказала Крис с некоторым облегчением. Зато она и ее команда сотрудничают более чем с 20 региональными семенными банками и научно-исследовательскими станциями в таких разных регионах (и климатических условиях), как Северная Дакота, Техас, Калифорния, Гавайи и Пуэрто-Рико. Также они взаимодействуют с семенохранилищем на Шпицбергене и с крупнейшим центром изучения диких видов, которым заведуют Королевские ботанические сады Кью (Royal Botanic Gardens, Kew) в Лондоне. На самом деле количество семенных банков по всему миру быстро растет, по мере того как правительства разных стран, университеты и даже группы частных лиц осознают опасность снижения разнообразия пищевых культур и вымирания диких аборигенных растений. «Сейчас нас больше тысячи, — сообщила Крис ближе к концу дня, проведенного в компании со мной. — Это уже превращается в общественное движение!» Как и в любом общественном движении, у этого, связанного с семенными банками, есть свои герои и злодеи. Злодеи чаще всего остаются безликими, к их числу, например, можно отнести масштабную деградацию биотопов или некоторые новомодные тенденции в сельском хозяйстве, наблюдающиеся сейчас во всем мире. Но в одном случае роль «врага семян» сыграла хорошо известная историческая личность — Иосиф Сталин. Когда Сталин ополчился против части научного сообщества и в тюрьмах оказались некоторые ученые и представители интеллигенции, в число его жертв, к сожалению, попал самый первый, настоящий герой этого движения — блестящий ботаник, чья деятельность повлияла на несколько поколений селекционеров культурных растений и подготовила почву для всех учрежденных впоследствии семенных фондов.

Николай Вавилов не очень известен за пределами ботанических кругов, но многие считают его одним из величайших ученых XX в. Сын богатого промышленника, он пережил Октябрьскую революцию благодаря своим научным заслугам. Несмотря на то что В. И. Ленин критически относился к части интеллигенции, он также верил и в научный подход к модернизации советского сельского хозяйства. Во время чудовищной нехватки зерна в 1920 г., несмотря на финансовые трудности, Ленин направил значительные средства на поддержку работы Института прикладной ботаники. Как однажды сказал Ленин одному из своих соратников, предотвращать нужно следующий голод — и делать это уже сейчас.

Будучи первым директором института, Вавилов получал щедрое финансирование и поддержку своих работ по селекции растений и, кстати, своей страсти к семенам. Он много путешествовал и собирал образцы тоннами, все глубже изучая то, как культурные растения, такие как пшеница, ячмень, кукуруза и бобы, различались в зависимости от места произрастания: созревали раньше или позже, переносили морозы или сопротивлялись вредителям и болезням. Лучше, чем кто-либо еще из его поколения ученых, Вавилов сознавал, что эти свойства могут сохраняться бесконечно в форме семян и использоваться для выведения новых улучшенных сортов. Он мечтал создать сорта, специально приспособленные к суровому климату России, — сорта, благодаря которым в его стране прекратятся регулярные и гибельные продовольственные кризисы. В течение нескольких лет он создал самый большой в мире банк семян, а великокняжескую усадьбу в пригороде Ленинграда превратил в исследовательский центр и опытную станцию. В исследованиях института принимали участие сотни сотрудников полевых станций по всей стране.

К сожалению, Сталин не разделял энтузиазм своего предшественника в отношении научных методов селекции, и его раздражали требующие большого количества времени и средств методы Вавилова. Вскоре после смерти Ленина и программа создания семенного банка, и менделевская генетика, на которой он основывался, впали в немилость. Когда новый голод поразил страну в 1932 г., Сталин перенес свою благосклонность на «босоногих ученых» — группу из неопытных в науке агрономов-практиков, которые обещали ничем не обоснованные быстрые результаты. Исследованиям Вавилова начали чинить все больше препятствий и в конце концов он был арестован по сфабрикованному обвинению в саботаже советского сельского хозяйства. Он продолжал писать о семенах и сельскохозяйственных культурах в тюрьме, пока силы его не покинули. По иронии судьбы человек, который мечтал накормить всех голодающих, умер в тюрьме от голода.