Триумф Солнца

Кортни подал пароход чуть назад с таким расчетом, чтобы через образовавшуюся между судами щель люди механика смогли перепрыгнуть на борт «Ибиса». Как только последний из них ступил на палубу, Райдер скомандовал:

– Отходим!

Заслонка была поднята, пар устремился по трубам, и пароход тронулся с места. Баржа следовала за ним, как послушный пес на поводке у хозяина. «Ибис» уже почти вошел в фарватер, когда ночную тишину разорвал резкий вой и над мостиком пронесся мощный порыв ветра, сорвав с головы капитана шляпу. Мгновение спустя прозвучал безошибочный звук артиллерийского выстрела.

– Ага! Они подтащили пушки, – спокойно заметил Дэвид Бенбрук. – Странно только, почему для этого им потребовалось столько времени?

Капитан тут же погасил прожектор.

– Боялись попасть в собственные лодки. – Последние слова утонули в грохоте второго выстрела. – Но пока нам везет.

Хотя заслонка была открыта полностью, вес груженной углем баржи уменьшил скорость по крайней мере на три узла.

– Вы правы, однако ничто не мешает им стрелять прямой наводкой, – сказал консул. – Что тогда?

– Будет и прямая наводка, не сомневайтесь. – Райдер взглянул на луну: как назло, в чистом небе ярко сияли звезды, местность вокруг реки походила на театральную декорацию. В серебристой речной глади «Ибис» представлялся мрачным гранитным утесом.

Очередной пушечный снаряд упал так близко, что мостик окатило водой, одежда стоявших на нем мужчин промокла. Разрывы за кормой участились: дервиши выкатили на берег новые орудия, и теперь «Ибис» оказался под перекрестным огнем.

– Джок, если мы не хотим превратиться в неподвижную мишень, придется обрезать буксир! – прокричал Райдер механику.

– Понял вас, капитан! Я ждал этого приказа! – Подхватив топор, Маккрамп зашагал на корму.

Конной упряжкой дервиши доставили к берегу еще одну пушку, причем лошади остановились чуть впереди двигавшегося по середине реки катера. Ни Кортни, ни Бенбрук понятия не имели, что командовал расчетом ансар, которому консул дал прозвище Рехнувшийся Бедуин.

Спешившись, Рехнувшийся Бедуин пролаял подчиненным приказ снять орудие с передка. Второй и третий номера расчета опустили тяжелые станины на податливую почву. Командир пушки ощущал необыкновенный подъем: впервые ему предстояло поразить такую завидную цель – пароход проклятых ференгов! К тому же «Ибис» был обращен к берегу беззащитным бортом, откуда слышались перепуганные вопли пассажиров и отрывистые распоряжения капитана на варварском языке неверных.

С помощью деревянного шеста, засунутого в жерло пушки, Рехнувшийся Бедуин направил ее ствол на судно, покрутил колесо вертикальной наводки, сквозь открытую казенную часть удовлетворенно посмотрел на цель и прорычал:

– Во имя Аллаха – заряжай!

Двое ансаров подтащили деревянный ящик и сорвали с него крышку – четыре стальные головки угрожающе блеснули. Наводчик-самоучка не постиг еще секретов стрельбы на упреждение. Убежденный, что это придаст разрыву максимальную убойную силу, он поставил регулировочный винт взрывателя в крайнее правое положение. От берега «Ибис» отделяло не более трехсот ярдов. Взрыватель был установлен на две тысячи.

– Во имя Всевышнего! Приступим!

– Во имя Всевышнего! – пробормотал второй номер, отводя планку затвора.

– Во имя Всевышнего! – Третий номер с лязгом дослал снаряд в магазин, и напарник тут же хлопнул затвором.

– Аллах велик! – сквозь зубы произнес Рехнувшийся, склонясь к прицелу и вращая колесико горизонтальной наводки – так, чтобы дуло орудия смотрело в основание трубы парохода. Затем подхватил с земли спусковой шнур и отступил на пару шагов. – Аллах всемогущ!

– Нет Бога, кроме Аллаха! – поддержал командира хор голосов.

– Да пребудут Мухаммед и Махди – его пророки – во веки веков!

Он резко дернул шнур. Пушка подпрыгнула. Звук выстрела оглушил орудийную прислугу, поднявшаяся пыль запорошила ансарам глаза.

Снаряд прошил «Ибис» насквозь на два фута выше ватерлинии с легкостью стилета, пронзающего человеческую плоть. Взрыватель, установленный на две тысячи ярдов, не сработал.

Окажись пробоина тремя дюймами выше или ниже, она не причинила бы особого ущерба – во всяком случае, такого, с каким за несколько часов не справился бы Джок Маккрамп. Но судьба распорядилась иначе. Артиллерийский снаряд перебил трубу главного паропровода. Из отверстия с рваными краями под давлением триста фунтов на квадратный дюйм вырвалась раскаленная белая струя, вдвое превосходящая температуру кипения воды, и сбила с ног кочегара – тот как раз собирался бросить в топку очередную порцию угля. В пекле кочегарки на несчастном была лишь набедренная повязка. Пар безжалостно содрал с тела кожу и мышцы. В жуткой агонии мужчина не успел издать и звука: рот его раскрылся, ноги нелепо подвернулись, и матрос рухнул, потеряв человеческий облик.