Триумф Солнца

Тот очнулся, вскочил на ноги и бросился в том же направлении, а Пенрод наклонился и, нагнав его, подхватил правой рукой. Якуб подпрыгнул, и капитан взвалил его на спину своего верблюда. Он часто проделывал этот трюк, готовясь к сражению или во время охоты, поэтому ничего необычного здесь не было. Якуб вцепился в него обеими руками и оглянулся, оценивая обстановку. Верблюд тем временем скакал галопом, с каждой секундой приближаясь к реке. Правда, и дервиши не теряли времени зря, и первый из них находился уже ярдах в двухстах от них. Он скакал на прекрасном коне кремовой масти с развевающейся по ветру золотистой гривой. На голове всадника был зеленый тюрбан эмира, но он умело управлял конем и выглядел не седовласым хилым стариком, а весьма опытным и храбрым воином.

– Абадан Риджи! – донесся до Пенрода полный ненависти голос эмира. – После Эль-Обейда я каждый день ждал, когда ты вернешься в Судан.

И Пенрод вспомнил этого человека. Его злобное лицо и худощавую фигуру невозможно было забыть. Это был Осман Аталан, эмир племени беджа.

– А я думал, что убил тебя! – крикнул в ответ Пенрод.

В тот день эмир преследовал его по пятам, когда он скакал на лошади с раненым Адамсом, пытаясь спасти соратника от неожиданно напавшей на них разъяренной толпы дервишей. Тогда у Османа был другой конь, не такой красивый, как сейчас, а у Пенрода – чрезвычайно сильный жеребец. Эмиру понадобилось почти полмили, чтобы нагнать его. Какое-то время они мчались бок о бок, плечом к плечу, словно азартные игроки в поло, гонящиеся за мячом. Осман размахивал саблей, а Пенрод успешно отражал удары гусарским клинком, пока, улучив момент, не нанес противнику последний удар. Он сделал вид, что метит в голову, а когда эмир прикрылся щитом, ударил в незащищенный живот. Он хорошо помнил, что сталь клинка вошла в тело противника, после чего Осман тяжело осел, а его лошадь свернула в сторону и мгновенно потеряла скорость.

Пенрод помчался с раненым товарищем вперед и краем глаза видел, что эмир отстал, неуверенно покачиваясь в седле. И Пенрод решил, что нанес ему смертельную рану, от которой тот уже не оправится.

Но оказалось, что это не так.

– Клянусь пророком, – снова закричал Осман, – сегодня у тебя будет еще одна возможность убить меня!

Люди эмира мчались с той же скоростью, и Пенрод знал, что они опасны, как стая свирепых волков. Один из аггагиров поднял карабин и выстрелил. Черный дым вырвался из ствола, и пуля просвистела так близко от щеки Пенрода, что он ощутил слабый ветерок, инстинктивно пригнулся и услышал строгий приказ Османа:

– Не стрелять! Только сабли. Я хочу разрубить его своим мечом – он покусился на мою честь!

Пенрод несся вперед, выжимая все силы из своего верблюда. Они быстро приближались к пальмовой роще, но топот копыт слышался все отчетливее, сливаясь в одно мощное крещендо. Подскакав к роще, Пенрод понял, что ошибся и под деревьями не засеянное поле дурры, а молодая поросль карликовых пальм, отличавшихся жестким стеблем и острыми колючками, что служило серьезным препятствием для лошадей, но не для верблюдов. Недолго думая, он резко свернул в самую гущу зарослей.

Позади послышалось громкое ржание лошадей, на полном скаку влетевших в колючие заросли, и истошные проклятия всадников. Боковым зрением он заметил быстро догонявшую его золотистую гриву.

– Это твой последний шанс, Абадан Риджи! – приближаясь, заорал Осман. Тот наклонился и ударил саблей по покрытой тюрбаном голове эмира. Осман ловко отпрянул и злорадно ухмыльнулся: – Хитрая лиса никогда не попадает дважды в одну и ту же ловушку.

– Ты быстро научился…

Пенрод, отражая удар огромного меча крестоносцев своим изящным клинком, продолжал отчаянно бить верблюда пятками, направляя в самую гущу пальмовой поросли. Тот легко преодолел препятствие, а Осману пришлось свернуть в сторону, чтобы сберечь ноги своей чудесной лошади. Он мчался вдоль зарослей, не спуская глаз с Пенрода, но все же отстал шагов на сто и всеми силами старался наверстать упущенное.

Пенрод уже видел раскинувшуюся впереди широкую гладь Нила, ярко поблескивавшую в лучах заходящего солнца. Верблюд тоже неудержимо рвался вперед, чувствуя близость воды. Капитан держал поводья левой рукой, а правой крепко сжимал гусарский клинок.

– Якуб, возьми мой пистолет! – крикнул он сидевшему позади товарищу. – И ради милосердного Аллаха, постарайся на сей раз хорошо прицелиться и не промахнуться.

Якуб выхватил из кобуры огромный револьвер «уэбли».

– Ловкий Якуб свалит фальшивого эмира одним выстрелом! – Он тщательно прицелился и нажал спусковой крючок, предварительно закрыв глаза.

Осман Аталан не дрогнул, но при этом видел, что противники вот-вот достигнут берега, и, еще сильнее пришпорив лошадь, привстал на стременах, изготовившись к удару.