Триумф солнца

И тем не менее Райдер не двинулся с места, пока она не приблизилась к нему вплотную. Тогда он сделал выпад и сильно ткнул ее дубиной чуть ниже ребер. Люди, жившие на берегах этой великой реки, страдали от малярии и отличались редкой худобой. Их внутренние органы, пораженные болезнью, не выдерживали резких ударов. Они могли либо умереть от их разрыва, либо рухнуть без сознания. Гарпия в черном действительно упала, но толпа продолжала надвигаться и вскоре остановилась над бездыханным телом женщины. Какой-то мужчина в первом ряду размахнулся и бросил в Райдера свой широкий меч. Тот пролетел мимо и врезался в массивные деревянные ворота, которые Башит предусмотрительно закрыл за Райдером. Вероятно, они услышали грозный шум толпы и пришли на выручку хозяину.

– Мы будем пропускать их через узкую дверь по одному, – предложил Башит, – и отрубать головы.

– Нет, их слишком много, – возразил Райдер. – Я выйду к ним и постараюсь как-то образумить.

– Вы не сможете образумить свору взбесившихся собак.

Кто-то настойчиво дергал его за полу сюртука, и Райдер раздраженно отмахнулся, но, повернувшись, в изумлении застыл.

– Я же велел тебе оставаться в блокгаузе! – сердито воскликнул он.

– Я принесла вам вот это, – сказала Саффрон и протянула ему ремень с кобурой, из которого торчали рукоятка револьвера и ряд латунных патронов в кожаных петлях.

– Молодец! – похвалил он. – А теперь возвращайся в блокгауз и жди меня там. – И повернулся к Башиту, даже не дав себе труда убедиться, выполнила ли она его указание. – Принеси из мастерской длинную лестницу.

Они приставили лестницу к внешней стене, и Райдер взобрался наверх, чтобы обратиться к обезумевшей толпе. Улица была заполнена возмущенными людьми. Он отыскал глазами гарпию в черной одежде. Та уже стояла на ногах и, согнувшись в три погибели, выла от боли. Ее пронзительный голос звучал с прежним надрывом. Сквозь завывания он разобрал призыв собирать у ближних домов все, что может гореть. Вскоре люди потащили к воротам бревна, доски, сухие пальмовые ветки, обломки старой мебели и прочий мусор, который складывали под деревянными воротами фабрики.

– Послушайте меня, граждане Хартума! – обратился он к ним на арабском. – Да пребудет с вами спокойствие и мудрость Аллаха. За этой стеной нет ничего, что я не отдал бы вам по доброй воле.

Они растерянно смотрели на человека, балансировавшего на высокой стены.

– Это сподручный шайтана! – завопила гарпия. – Неверный! Посмотрите на этого пожирателя свинины! Он варит дьявольское зелье! – И вновь пустилась в шаманский танец, подталкивая толпу к решительным действиям. Люди загудели и стали швырять в него камни и палки, которые отскакивали от спины и падали на пыльную землю.

– То, что вы называете дьявольским зельем, на самом деле лепешки из водорослей и тростника. Если вы накормите ими своих детей, они быстро поправятся и наберутся сил.

– Он лжет! – надрывалась гарпия. – Эту бесстыдную ложь сам дьявол вложил в его уста! Мы знаем, что сами вы едите дурру и мясо, а не эту траву. У вас много хлеба и мяса. Отдайте все нам! Отдайте своих животных! Отдайте дурру, которая хранится на ваших складах.

– Нет у меня никакой дурры!

– Он лжет! – бесновалась гарпия. – Принесите огонь! Сейчас мы выкурим его из этого дьявольского гнезда святотатства и богохульства!

– Стойте! – закричал Райдер. – Послушайте меня!

Но его голос потонул в реве толпы. Какая-то женщина уже бежала по пыльной улице с факелом в руке. Грязные тряпки, вымоченные в масле и привязанные к концу длинного шеста, плохо горели, оставляя за собой длинный шлейф едкого дыма. Она вручила факел одному из мужчин, и тот направился с ним к воротам к большой куче сложенного там мусора и деревянных обломков. Мужчина бросил факел на вершину этой свалки, но он скатился вниз, оставляя за собой язычки пламени. Высушенный тропическим воздухом, хлам быстро загорелся, и пламя поднималось все выше и выше, поджигая ворота, тоже иссушенные палящим солнцем за много лет. Райдер часто красил их со своими рабочими, чтобы они не потрескались от жары, и вот сейчас ворота вспыхнули, выбрасывая высоко вверх яркие языки пламени. Райдер хотел было поставить шеренгу людей во главе с Башитом, чтобы ведрами с водой загасить пламя, пока оно не повредило ворота, но понял, что не имеет для этого ни людей, ни ведер, да и река отсюда слишком далеко. А пламя уже поднялось выше каменной стены и так раскалило воздух, что он был вынужден спешно покинуть верхнюю ступеньку лестницы.

– Башит, мы можем отразить нападение, но мне претит стрелять в людей. Я не хочу никого убивать.

– А меня больше беспокоит собственная жизнь, эфенди, – откровенно признался тот. – Не желаю быть растерзанным этой безумной толпой. Это же звери, самые настоящие дикие животные.

– Они обезумели от голода. Именно голод привел их сюда.

– Может, послать кого-нибудь с запиской к Гордону, чтобы он направил роту солдат? – с надеждой предложил Башит.