Триумф солнца

Пенрод осторожно поддел шелковый шнурок острием перочинного ножа и разрезал его. Рисовая бумага оказалась хорошего качества – не распалась, а лишь разъехалась по сгибам и была так плотно свернута, что внутренняя часть осталась практически сухой за исключением отдельных мест, где чернила расплылись, а слова превратились в неразборчивые пятна.

– Нужна какая-нибудь книга, – предложил Пенрод, – чтобы зажать ее между страницами, пока не подсохнет.

Не долго думая Гордон снял с полки Библию в толстом кожаном переплете и протянул капитану.

– Может, не надо Библию, сэр?

– Хорошая книга вполне годится для хорошего дела, – глубокомысленно заметил тот.

Пенрод осторожно положил развернутое послание между страницами, закрыл Библию и крепко прижал ее сверху рукой. Гордон с явным нетерпением следил за его действиями. Он нервно расхаживал по большой комнате, попыхивая турецкой сигаретой, но в конце концов не выдержал:

– Черт возьми, эта бумага наверняка уже высохла!

Пенрод осторожно открыл Библию. Листок был еще мокрым, но уже расправился и чернила больше не расплывались от влаги. Гордон вручил ему большую лупу.

– Ваши глаза и знание арабского, несомненно, лучше моих.

Пенрод положил Библию на небольшой столик у окна, где было гораздо больше света, и, пристально вглядевшись в текст, стал переводить написанное.

– Я, Абдулла Саид, сын Фахля, эмира Баггара, приветствую победоносного Махди, свет моих очей, да пребудет с ним благословение Аллаха и его пророка, которого также называли Мухаммедом…

– Стандартное приветствие, – проворчал Гордон.

Пенрод молча кивнул и продолжил:

– …Преданно исполняя волю победоносного Махди, я охраняю берег Нила близ Абу-Хамеда, а мои разведчики тщательно следят за дорогами с севера. Неверные франки и презренные турки приближаются к нам по двум отдельным маршрутам. А сегодня пароходы франков миновали водопад возле Корти.

Гордон хлопнул рукой по крышке стола.

– Боже милостивый! Это первая надежная информация, которую я получил за последние шесть недель. Если пароходы Уолсли уже достигли Корти, значит, до Абу-Хамеда они доберутся только к концу Рамадана.

– Пожалуй! – согласился Пенрод, хотя и с долей сомнения.

– Продолжайте, капитан, – нетерпеливо бросил Гордон. – Продолжайте!

– Дальше чернила намокли, и текст неразборчив, но я попытаюсь восстановить его. Думаю, здесь написано следующее: «Верблюжьи полки франков все еще стоят лагерем возле источников Гакдул, где находятся уже двадцать восемь дней».

– Двадцать восемь дней? – возмутился Гордон. – Черт возьми, что Стюарт там делает все это время? Если у него осталась хоть капля здравого смысла, он мог бы легко прорваться и дойти сюда за десять дней.

Пенрод знал этот излюбленный стиль Китайца Гордона – стремительный прорыв и величественный жест, – но предпочел не высказывать свои мысли вслух.

– Генерал, – осторожно заметил он, – Стюарт – человек чести и редкой отваги, но должен подтянуть свои тылы, запастись провиантом и боеприпасами, прежде чем прорываться к нашему городу.

Гордон вскочил и швырнул окурок сигареты в открытое окно.

– С двумя тысячами британских солдат Стюарта я мог бы держать оборону, пока не замерзнет пустыня, а он все еще возится в Гакдуле! – Он резко повернулся на каблуках и уставился на Пенрода. – Продолжайте, Баллантайн. Есть еще что-нибудь?

– Совсем немного, сэр. – Капитан склонился над листом бумаги. – «Во имя победоносного Махди и с благословением Аллаха мы встретим неверных возле Абу-Хамеда и уничтожим их». – Пенрод посмотрел на Гордона. – Это все, сэр. Похоже, Саиду просто не хватило места.

– Ничего утешительного, – заключил Гордон. – А вода в Ниле продолжает падать.

– С быстрыми и сильными верблюдами Райдера Кортни мы с Якубом могли бы добраться до источников Гакдул за три дня, – прозрачно намекнул Пенрод. – Я мог бы доставить Стюарту ваше сообщение.

– Нет, Баллантайн, – усмехнулся Гордон, – вам не удастся так легко от меня избавиться. – Во всяком случае, сейчас. Мы будем следить за продвижением армейской колонны, перехватывая почтовых голубей.

– Если дервиши не получат пару сообщений, – рассудительно заметил Пенрод, – то отнесут это на счет хищных птиц. Но если голуби начнут пропадать регулярно, они могут заподозрить неладное и изменят тактику.

– Разумеется, вы правы, капитан, но я должен получать хоть какую-то информацию о положении дел. Сбивайте каждого четвертого голубя, который прилетает сюда с донесением.

Мухаммед Ахмед, победоносный Махди, вошел в прохладную тень на берегу великой реки, где его уже дожидались верные халифы и пять наиболее преданных эмиров. Подходя к ним, он торжественно произносил все девяносто девять прекрасных имен Аллаха, а его подчиненные бормотали в ответ приличествующие звания и титулы.

– Укрыватель ошибок аль-Гафур.

– Аллах велик!

– Друг правоверных аль-Вали.

– Слава Аллаху!

– Могущественный аль-Куави.

– Да исполнятся его слова.