Триумф великого комбинатора, или Возвращение Остапа Бендера

– Как вы говорите? – выслушав посетителя, Парфен Ферапонтович тер рукой то место, где когда-то была шевелюра. – «Немхерес»? Очень хорошо! (Тут он ударил ладонью по столу.) А ведь это замечательно! Да вы, подарок, дорогой товарищ! Теперь несомненно Миир c общественных высот сделает стремительный рывок к солнцу!

Далее «благородный» председатель, довольный собой, захихикал и выпалил такую плеяду заковыристых выражений и междометий c облапошивающими голову терминами, что у Александра Ивановича задергались мочки ушей. Но в какой-то момент председатель запнулся, после чего пару раз чмокнул губами, сощурился, потом со вздохом спросил:

– У Пахома Феофилактовича вы были?

– У товарища Иванова?

– У него.

– Пахом Феофилактович ничего не имеет против, если вы «за».

– А это в его манере! Он человек c бюрократической сумасшедшинкой! – «Благородный» вышел из-за стола и приблизился к посетителю. – Ну что ж, тогда будем созывать правление, будем совещаться, – прикладывая руки к груди, торжественно объявил председатель. – Будем заседать. Оставьте ваши бумаги у секретаря и зайдите завтра.

– Так.. это... – пролепетал Корейко, удивленный таким скорым решением дела. – Завтра?

– Конечно же, завтра! – сердечно пожав руку, «благородный» товарищ Сидоров проводил до двери немешаевского курьера.

Курьер скорым шагом выбрался на улицу.

В 17.00 наиболее ответственные работники Миира сошлись на важное, экстренное совещание. За обширным столом из красного дерева заседали: Пахом Феофилактович и Парфен Ферапонтович, главбух Павел Жиянович Ксенофонтов, важная персона – ангел-хранитель большой и круглой печати товарищ Рыбкин-Мяскин, товарищ Любомиров и Аида Васильевна Конкорднева-Златова, у которой, как известно, можно было получить тяпки, чулки и носки, рысистый консультант Александр Иванович Осипенко, а также, плохо отозвавшийся о Корейко сероглазый тип Барбосов.

Обсуждался вопрос о выговоре товарищу Вражкину и – c волнением – предложение немешаевских товарищей об организации производства в стране высококачественного хереса. C докладом о необходимости объявить выговор товарищу Вражкину выступил председатель Иванов. Выговор Вражкину объявили. Председатель Сидоров произнес речь по поводу хереса. На херес тоже отреагировали положительно.

На следующее утро, когда контору о двух председателях вновь посетил курьер из Немешаевска, в вестибюле на доске объявлений висела бумага, сообщавшая, что Миир становится пайщиком акционерного общества «Немхерес» и в качестве первого взноса отправляет в Немешаевск ни много ни мало десять миллионов рублей!

Александр Иванович потер зачесавшийся нос. Ему показалось, что где-то заиграла музыка. Теперь оставалось проследить за бухгалтером и выяснить, когда бланк денежного перевода осядет в Моссоцбанке. Александр Иванович гадливо улыбнулся и поднялся на третий этаж.

Глава XXIII ДОЧЬ ЗЕВСА И СЕСТРА ДИОСКУРОВ

В природе все увязано и укручено: мужчины инфантильны, когда нет праздников, женщины индифферентны без банкетов, дети анемичны, когда нет веселых утренников. Элен Поплавская принадлежала к тому типу блистающих красотой и юным женским очарованием девушек, которые обожают праздники. Элен работала в солидном московском банке. Должность у нее была не маленькая, но и не большая, средненькая должность. Поплавская руководила в банке отделом междугородних переводов. Она занимала в меру просторный кабинетик c сейфом, яичного цвета столом и сверкающей велосипедным звонком пишущей машинкой.

Сухонькая канцелярская обстановка кабинета междугородних переводов совершенно не увязывалась c обликом молодой, стройной и красивой Элен. Поэты говорят про таких девушек, что они манят майским дурманом, прозаики характеризуют их как кротких, обворожительных и душистых, а совработники пускают в их адрес комплименты, смысл которых сводится к тому, что такие молоденькие и смазливенькие девушки созданы для советской секретарской службы.

Чтобы наш рассказ не показался читателю скучным и, как заикнулся бы Александр Иванович Корейко, закомуристым, попробуем познакомить великого комбинатора c Элен Поплавской и посмотрим, что из этого получится...

Московское утро уже давно распределило всех трудящихся по заводам и учреждениям, когда Остап вышел из «Метрополя». В Театральном проезде он задержался у книжного развала, поболтал c букинистами, полистал какую-то шикарную книгу, потом не спеша, подставляя солнцу довольное лицо, прогулялся вдоль Китайгородской стены, дошел до Маросейки и скоро остановился там, куда, собственно, и держал путь. Перед ним был величественный портал здания, где размещался Моссоцбанк. Прекрасный Остап открыл дубовую дверь.

– А я-то думал, что попаду в кооперативную артель лжеинвалидов! – ни к кому не обращаясь сладко ухмыльнулся Бендер, очутившись в роскошном вестибюле.