Триумфы и драмы русских балерин. От Авдотьи Истоминой до Анны Павловой

Но, наверное, самая грандиозная, самая значительная история — это история любви цесаревича Николая Александровича, будущего императора Николая II, и балерины Матильды Кшесинской. Об этой любви я рассказала в книге «Матильда Кшесинская и любовные драмы русских балерин», недавно вышедшей в серии «Любовные драмы». Но в последнее время появилось в печати столько новых безобразных выдумок, чуть ли не о браке свергнутого государя с Кшесинской в апреле 1917-го и о скрывающихся на Западе наследниках, что стоит и в этой книге поговорить о звезде русского балета, поведение которой по отношению к царю и к его памяти заслуживает уважения.

Любовные отношения цесаревича и юной балерины не имели перспектив. По заведенному с петровских времен порядку наследники российского престола да и великие князья обязаны были выбирать себе в невесты западноевропейских принцесс. Из-за этого порядка некоторые наследники престола, как, к примеру, сын императора Александра II, Александр Александрович, ставший цесаревичем после внезапной смерти своего старшего брата Николая, заявлял о желании отказаться от престола, чтобы жениться по любви. Но это не избавляло его от необходимости прервать отношения с возлюбленной им княжной Марией Элимовной Мещерской, фрейлиной императрицы Марии Александровны, супруги Александра II.

Тут нужно заметить, что предметами первых увлечений Александра II, в бытность цесаревичем, были фрейлины. Во фрейлину влюбился и его сын, будущий император Александр III, а вот сын Александра III — Николай Александрович — уже был влюблен в балерину.

Роман был прерван сразу после помолвки цесаревича Николая Александровича с его будущей супругой Александрой Федоровной. Но за Матильдой Кшесинской самым серьезным образом ухаживал великий князь Сергей Михайлович, а вскоре она познакомилась с великим князем Андреем Владимировичем, связь с которым принесла сына и выдержала испытание временем. Ни о каком оформлении отношений в императорской России не могло быть и речи. Но в эмиграции бракосочетание состоялось, и Матильда Феликсовна стала светлейшей княгиней Романовской-Красинской.

За знаменитой балериной Анной Павловой тоже пытался ухаживать один из великих князей, Борис Владимирович, внук императора Александра II и брат возлюбленного самой Кшесинской великого князя Андрея Владимировича.

Таким образом, менялись времена, менялись и нравы. Балерины превратились из существ, к которым высший свет относился как к людям второго сорта, в звезд Мельпомены, заводить романы с которыми и даже в определенных обстоятельств вступать в браки уже не считалось столь предосудительным, как ранее.

И все же на протяжении всего этого эволюционного пути наиболее яркие представительницы волшебного сообщества артисток балета немного имели радостей и счастья. Их любовные отношения, с кем бы они ни складывались, приводили к трагедиям и драмам, порой жестоким и нелегко переносимым.

О судьбах звезд русского балета, об их любовных драмах — эта книга.

«Четверная дуэль» из-за балерины. Авдотья Истомина (1799–1848)

Драмы русской Терпсихоры

Разборка между возлюбленными — теперь бы их назвали проще: сожителями — была короткой. Штаб-ротмистр кавалергардского полка Василий Шереметев приставил пистолет к голове балерины Авдотьи Истоминой, беглянке, возвратившейся к нему из путешествия на пару дней в дом графа Завадовского, и устрашающе заявил:

— Говори правду или не встанешь с места. Даю тебе на этот раз слово. Ты будешь на кладбище, а я в Сибири. Очень хорошо знаю, да что же. Была близка с Завадовским или нет?

В такой ситуации слабая женщина могла признаться во всех грехах, даже в тех, которые не совершала. И признанием своим Истомина открыла путь к трагедии, коснувшейся в первую очередь самого разбушевавшегося кавалергарда…

Кто же она, эта женщина, из-за которой произошла прогремевшая в ту пору на всю столицу дуэль?

В первой главе романа «Евгений Онегин» Александр Сергеевич Пушкин посвятил Авдотье Истоминой такие пламенные строки…

Блистательна, полувоздушна,
Смычку волшебному послушна,
Толпою нимф окружена,
Стоит Истомина. Она,
Одной ногой касаясь пола,
Другою медленно кружит,
И вдруг прыжок, и вдруг летит,
Летит, как пух от уст Эола,
То стан совьет, то разовьет,
И быстрой ножкой ножку бьет.

Пушкин назвал Истомину «Русской Терпсихорой».