Трижды на заре

В самом деле, над горизонтом поднимался кристально чистый, прозрачный свет: вещи заново загорались, и время возобновляло свой ход. Может быть, дело в бликах далекого моря, но отсверкивал в воздухе металл, что присуще не всякой заре, и женщина подумала: вот что поможет ей сохранить ясную голову и оставаться спокойной. Не стоило говорить об этом мальчишке, но ей и в самом деле было тревожно возвращаться сюда после стольких лет. Кроме того, она знала: если тут ничего не выйдет, что вполне могло случиться, запасного варианта нет. Может быть, он уехал из дому. Может быть, он с женщиной или с кем угодно. Существует масса причин, по которым дело может не заладиться. И все-таки она представляла себе, как великолепно все может получиться, и знала, что, если все пойдет как надо, нельзя вообразить себе ничего лучшего для мальчонки, тут у нее не возникало сомнений. Главное — верить в успех. Этот свет помогал. И она стала смеяться, вместе с мальчишкой, рассказывая ему разные истории из своего детства. Наконец, они даже нашли попкорн. Вести машину стало легче, и часы, проведенные за рулем, уже не так тяготили. Они въехали в город, буквально наткнувшись на указатель. Женщина остановила машину, вышла размять ноги. Мальчик вышел тоже. Сказал, что у города красивое имя. Потом сказал, что ему нужно пописать, и удалился в луга. При виде крошечной фигурки на фоне травы и далеких домов женщину что-то смутно кольнуло: трудно было отделить привкус сожаления от прекрасного чувства, что она затеяла и осуществила что-то хорошее. Может, ты и не такая неудачница, как привыкла думать, сказала она себе. И на мгновение к ней вернулась та серебром сверкающая дерзость, какой она отличалась в юности, когда знала, что она не хуже и не лучше прочих, но просто устроена по-иному, с иным, собственным блеском, драгоценным и неумолимым. Тогда все пугало ее, но она ничего не боялась. Теперь, после стольких лет, какая-то беспокойная усталость понемногу завладела всем и чистота того ощущения возвращалась так редко. И вот она вновь обрела его, здесь, у обочины, перед указателем, где значилось имя, то самое имя, и как же захотелось ей, чтобы это ощущение сию минуту не прошло. Изо всех сил желала она донести пришедшее чувство до встречи с тем мужчиной, ибо тогда тот мужчина прочтет отвагу в ее глазах и еще раз поймет, какая она единственная, и красивая, и неповторимая. Она обернулась, потому что мальчонка ей что-то кричал. Она не разобрала слов, но мальчик все показывал на горизонт, и она вгляделась хорошенько и увидела грузовик, четко очерченный в свете этой сверкающей металлом зари; грузовик среди полей, и в кузове — лодка, белая, большая лодка: она, казалось, прокладывала по кукурузе какой-то абсурдный маршрут, подобрав паруса и направив руль на холмы. Поехали, крикнул мальчишка. Она посмотрела на часы и подумала: наверное, рановато для того, чтобы вторгаться неожиданно в чей-то дом, но, когда мальчишка вернулся, села в машину и поехала дальше, ибо возникла в ней, неизвестно, надолго ли, некая сила. Не важно, даже если они его и разбудят, подумала: не такой это человек, чтобы рассердиться. Не важно даже, если он там с женщиной: в этот миг ей казалось, что это нимало не заденет ее. Такой она была много лет назад, в юности.

Они миновали центр городка и по грунтовой дороге направились к морю. Въехали на маленькую площадку, окруженную низкими разноцветными домиками, и медленно заскользили среди остовов парусных и моторных лодок. Остановились перед одноэтажным домом, выкрашенным в красный и белый цвет. Женщина выключила мотор. Пошли, сказала она. Но не двинулась с места. Мальчишка смотрел на нее, не зная хорошенько, что теперь делать. Женщина ласковым движением взъерошила его черные волосы и сказала — все будет хорошо. Она говорила себе самой, и мальчик это понял. Да, сказал он.

У двери висел небольшой бронзовый колокол, какие обычно бывают на лодках, и женщина подергала цепочку, несколько раз. Колокол зазвонил. У него был красивый тембр, кристально чистый. Какое-то время не происходило ничего, потом дверь открылась.

Мужчина был в майке и трусах, босиком. Седые волосы растрепаны.

Привет, Джонатан, сказала женщина.

Ты, только и сказал мужчина, будто отвечая на вопрос. Потом повернулся и взглянул на мальчика. Взглянул, чуть прищурившись: глаза еще не привыкли к утреннему свету.

Это Малколм, сказала женщина.

С минуту мужчина пристально смотрел на него. Потом повернулся к женщине.

Он мой? — спросил.

Женщина не сразу поняла, о чем он.

Он, случайно, не мой сын? — спросил мужчина невозмутимо.

Женщина рассмеялась.

Что за хрень ты несешь, это просто мальчик, думаешь, я стала бы тринадцать лет скрывать от тебя твоего сына?

Еще как на это способна, сказал мужчина, по-прежнему невозмутимо. Потом шагнул к мальчишке, протянул ему руку. Привет, Марк, сказал. Ты слишком маленький, чтобы разъезжать с такими красотками, сказал. Будь осторожен, добавил.

Малколм, не Марк, сказала женщина.