Трижды приговоренный… Повесть о Георгии Димитрове

— Ленину нельзя подражать, так же как нельзя подражать никому другому. Но невозможно не думать о том, как велико влияние Ленина на всех нас, потому что Ленин — это Ленин. Возьми революционное движение балканских рабочих. Благодаря ленинским идеям профсоюзы на Балканах менее всего были заражены оппортунизмом. Это факт! — Он помолчал и глуховато произнес: — Да… Трудно, очень трудно нам будет без Ленина…

IX

Все, что передумал Георгий и после смерти Ленина, и после неудачного восстания, заставляло его по-новому осознать свою ответственность перед партией и вести тот вечный бой, от которого он никогда не мог уйти, с еще большим напряжением.

Он ясно понимал, что трагические события на его родине имеют связь с событиями в других Балканских странах, и стремился постигнуть закономерности их общей борьбы. Даже самые тягостные известия из Болгарии об убийствах многих его друзей по партии, о разгроме партийных организаций не заслоняли от него общей перспективы борьбы. В Вене давно уже помещался секретариат Всебалканской коммунистической федерации, секретарем которой был Георгий. Федерация была основана еще в 1910 году революционными социал-демократическими партиями Болгарии, Югославии, Румынии и Греции и называлась тогда Балканской социал-демократической федерацией. Многолетняя и активная ее деятельность помогла революционной социал-демократии Балканских стран выступать против Балканских войн 1912 и 1913 годов и против мировой войны 1914–1918 годов.

Но особую роль — так считал Георгий — федерация призвана играть лишь теперь, после основания и укрепления Коммунистического Интернационала, под руководством которого она действовала. Лишь федерация могла противопоставить усилению реакции организованное сопротивление трудящихся всех Балканских стран. Георгию приходилось проводить регулярные встречи представителей братских партий в Вене, противостоять неправильным тенденциям в партиях. Он стремился сейчас связать прочными узами братства отдельные коммунистические партии Балкан и дать им возможность тем самым вести единую практическую работу. Он видел, что события в Болгарии, разгром Сентябрьского восстания и физическое уничтожение многих испытанных деятелей партии — это не специфически болгарское явление, что и в других Балканских странах зреет реакция и перед другими коммунистическими партиями Балкан и в целом Европы стоят задачи сопротивления фашизму и предотвращения разброда в собственных рядах.

Особенно стало беспокоить Георгия положение в Югославской и Греческой компартиях. Милойкович в Югославии и Кордатос в Греции утверждали, что власть буржуазии на Балканах крепнет и что революционные перспективы исчезли, а потому принятая Балканской коммунистической федерацией революционная тактика не отвечает реальным условиям и теперешним требованиям классовой борьбы пролетариата.

Георгий понимал, что в обеих партиях под влиянием реальных изменений в политической обстановке на Балканах возникает правый уклон, с которым надо вести беспощадную борьбу, пока он не дал ростков в партийных массах.

В Вену прибыли два представителя югославской партии для уточнения позиции секретариата Балканской федерации. Георгий встретился с ними в ресторане «Вундерер». За конспиративными квартирами в настоящий момент велась слежка, среди же веселившейся ночи напролет венской знати было безопаснее всего.

Люба сидела в первом зале за столиком вместе с болгарскими друзьями. Они делали вид, будто их никто и ничто не интересует, а между тем внимательно следили за входящими в ресторан. Георгий пригласил Любу танцевать, и вскоре они оказались в глубине ресторана рядом со столиком югославских товарищей. Георгий раскланялся, попросил разрешения присесть вместе со своей дамой. Так началась их беседа, иногда прерываемая веселой болтовней с Любой, чтобы придать естественность встрече друзей в глазах кельнера и возможных даже здесь слишком внимательных наблюдателей.

— Некоторые наши коммунисты утверждают, — говорил худощавый, загорелый югослав, — что крестьянское движение Балканских стран лишено революционности…

— Это плехановская позиция, — с живостью перебил Георгий. — Давно известная и ошибочная теория: привлекать крестьян под свои знамена лишь поскольку они переходят на позиции пролетариата. Мы в Болгарии заплатили слишком дорогой ценой, исповедуя в свое время этот тезис. Зачем югославским коммунистам возвращаться к пройденному нашим движением этапу?

— Да, но крестьянская масса, как утверждает марксизм, — это мелкие товаропроизводители.

Георгий слишком стремительно нагнулся над столом и тотчас, взяв себя в руки, откинулся на спинку стула.

— Ошибочно рассматривать крестьянство, — проговорил он, закинув ногу за ногу, — только как консервативный элемент. Такая точка зрения не учитывает того, что господство монополий несет основным массам крестьянства все большее угнетение и разорение, что оно усиливает их недовольство и революционные настроения.

— Это необычная для нас и чрезвычайно плодотворная точка зрения, — сказал собеседник, подвинувшись к Георгию. — Продолжайте.