Трижды воскресший

Стараясь хлопнуть как можно громче дверью, Соня наконец вышла из пропахнувшей спермой Иркиной квартиры.

Воздух на улице показался ей удивительно сладким.

Кстати, Иркин очередной любовник так и не пришел к ней на помощь.

«Наверное, у него тоже есть стерва-жена, перед которой он не хочет светиться», – с улыбкой подумала Соня, шагая в сторону своей гостиницы.

Завтра она уезжает в Москву, здесь ее уже ничего не держит.

Герасимов пролил ледяное пиво на свой худосочный живот и тихонько выругался.

«Черт бы тебя побрал!» – с ненавистью подумал Юра о жене, осторожно промакивая пиво салфеткой.

Лены не было уже вторые сутки, и раздражение Герасимова только усиливалось час от часу.

«Чертова баба, это надо же так загулять!»

Тогда Герасимов действительно сделал пару телефонных звонков и присутствие Лены ему было абсолютно не нужно. Вечером он вернулся в номер крайне раздраженный и сначала даже порадовался, что не застал там жену. Ему надо было хорошенько подумать в одиночестве.

Первый же сделанный им телефонный звонок буквально выбил Герасимова из колеи. Дело, из-за которого ему пришлось так срочно убегать из города, было провалено, и теперь оставалось только надеяться на чудо.

Второй звонок только усугубил и без того хреновую ситуацию.

И вот теперь еще пропала эта чертова баба!

Юра поднялся с залитой пивом липкой постели и нехотя поплелся в туалет. Из заплеванного зубной пастой зеркала, висящего над раковиной, на него смотрела красная от солнца тощая физиономия, поросшая двухдневной щетиной, под впалыми тусклыми глазами образовались безобразные тени, еще больше подчеркивающие общее уродство.

Герасимов с отвращением умылся и вышел из номера.

У него больше не оставалось времени ждать Лену. Необходимо срочно вернуться домой и попытаться хоть как-то исправить ситуацию.

«На кой черт я вообще в это ввязался?» Герасимова так и подмывало напиться, но нельзя! Пока нельзя!

Администратора гостиницы, несмотря на раннее утро, Юра нашел практически сразу. Высокий худощавый мужчина, чем-то отдаленно напоминающий Герасимова, был очаровательно любезен и согласился передать Лене сразу же после ее появления загранпаспорт и деньги на дорогу. Напоследок он пожелал Юре всего хорошего и попросил не беспокоиться – все будет сделано как надо!

И Герасимов тут же забыл про жену – его теперь волновала куда более важная проблема!

А Лена нагуляется и объявится сама.

Поздно вечером того же дня Юра уже садился в лайнер, который в скором времени поднялся в небо и взял курс на Москву.

В салоне самолета Герасимов не смог больше сдерживаться и чудовищно быстро высосал целую бутылку коньяка. Потом он уснул и ему снилась Соня.

Денисов осторожно вывел джип Юрия Владимировича из гаража и выключил мотор. Нужно было вернуться в палату и собрать необходимые вещи. Жалко, конечно, что у него нет оружия, хотя он – бывший спортсмен и привык обходиться своими силами, а точнее, своими кулаками, но в данной ситуации и перестраховаться не грех.

Кирилл еще раз придирчиво оглядел машину и был удовлетворен ее внешним видом, похоже, главврач заботился о ней на совесть.

Денисов в последний раз мысленно перебрал в уме содержимое большой спортивной сумки, которую он укладывал последние полчаса, и остался доволен.

«Похоже, я ничего не забыл!» Затем присел «на дорожку» и закурил сигарету.

Дверь тихонько толкнули, и Кирилл напрягся: «Кого это нелегкая принесла?»

Он бесшумно поднялся с кресла, подошел к двери и, резко ее распахнул, попал прямо по лицу Светлане Федоровне.

– Ой! – испуганно вскрикнула медсестра, хватаясь за разбитый нос.

Денисов, крепко про себя выматерившись, провел раненую женщину прямо в ванную и терпеливо ждал, глядя, как Салова смывает в раковину сопли вперемешку с кровью.

– Куда вы собираетесь? – наконец прогундосила она, указывая на собранную сумку, валяющуюся посреди комнаты.

– Меня выписали, – нетерпеливо постукивая ребром ладони о косяк, тут же отозвался Кирилл.

– Как? – Светлана Федоровна казалась смертельно напуганной. – Вам ни в коем случае нельзя сейчас отсюда уезжать.

«Черт! Что за ерунда с ней происходит?» Денисов с отвращением разглядывал толстую медсестру с пережженной челкой и опухшим носом.

– Не волнуйтесь, через неделю я обязательно вернусь! – чтобы побыстрее прервать неприятную беседу, пообещал Кирилл, осторожно подпихивая Салову к распахнутой настежь двери.

На его удивление, женщина осталась удовлетворена ответом и, мгновенно успокоившись, быстро покинула палату.

«По ней самой психушка плачет». Денисов проводил взглядом неуклюжую коротенькую фигурку Светланы Федоровны и вернулся в комнату за сумкой.

«Господи, ну почему все бабы такие дуры? – рассуждал он, спускаясь по лестнице на улицу. – Одна – просто шлюха, другая – дура набитая, третья – истеричка! А я постоянно влипаю из-за них в неприятности!»

Кирилл открыл дверцу джипа и бросил сумку на мягкое, обитое красным материалом, кресло. Но следом не полез, а в нерешительности застыл у машины, мучительно над чем-то размышляя.