Трижды воскресший

Наконец через полчаса, изрядно вспотев, Нина Евгеньевна поднялась на карачки и, цепляясь руками за кустарник, осторожно выбралась наверх. Ультрасинее осеннее пальто было перемазано грязью, а кокетливая оранжевая шапочка-берет так и осталась лежать в овраге. Фиолетовые волосы теперь развевались на осеннем ветру, и голове стало непривычно холодно.

– Как бы мне не заболеть, – с ужасом пробормотала женщина и, махнув рукой на беретик, оранжевым пятном выделявшийся на фоне серо-черной земли и мусора, понеслась вперед. Сумка, из которой она пару часов назад вынула бутылку с отравленной водкой, била ее по полным коленям, и, выпуская из густо накрашенного рта облачка пара, Нина Евгеньевна выбежала на дорогу.

– Стойте!!! – заорала она, вылетая на проезжую часть и бросаясь необъятной грудью на несчастную «копейку». – Мне надо до центра города. – Бесцеремонно открыв переднюю дверцу, Нина Евгеньевна плюхнулась на старое сиденье.

Молодой водитель, уже пожалевший, что притормозил около старой придурковатого вида тетки, испуганно кивнул и нажал на газ.

– Пятьдесят рублей, – прошептал водитель, высаживая около Городского сада перепачканную пассажирку.

– Обдрыссишься! – гаркнула женщина и, кинув ему на колени смятую «десятку», энергично выбралась из салона.

Нина Евгеньевна бежала по центральным улицам родного города, совершенно не обращая внимания на удивленные взгляды, которыми провожали ее все прохожие – теперь ее душа пела от счастья.

«Все-таки мужики – непроходимые идиоты и тупицы!» Она резво перепрыгнула через открытый канализационный люк и завернула в небольшой уютный дворик.

– Все, я дома. – Она забежала в подъезд и молниеносно поднялась на третий этаж. Достала из черной от засохшей грязи сумочки ключи и уверенно вставила их в замочную скважину.

В это мгновение дверь распахнулась, и Юра Герасимов радостно заорал:

– Слава богу! – Но, присмотревшись к матери повнимательнее, тут же испуганно спросил: – Что случилось?

– Ничего. – Нина Евгеньевна зашла в коридор и опустилась на пуфик. – Я сама решила все наши проблемы, только теперь мне придется купить себе новое пальто. Я уже присмотрела – такое сиреневое, до колена…

– Подожди. – Юра перебил мать и устало вздохнул. – Что ты с ними сделала?

– Я их отравила.

– Обоих?

– Да! Я подмешала в водку метиловый спирт, они выпили, и того… – Она провела рукой по шее. – Ладно, хватит об этом. Чего ты так рано вернулся?

Нина Евгеньевна прошла в комнату и огляделась.

– Ты что, один? А где Лена?

Герасимов обреченно поплелся за матерью следом и тихо процедил:

– Не знаю. Наверное, нашла себе миллионера.

– Да? – Нина Евгеньевна лучезарно улыбнулась. – Ну и черт с ней! Все равно она была тебе не пара! Правда, получше этой потаскушки Соньки, но тоже не ахти! Ничего, я найду тебе супердевочку…

– Оставь Соню в покое, – вяло запротестовал Юра, – ты и так наворотила с ней дел.

– Но ведь все закончилось! – Мать уже переоделась в алый «драконовый» халат.

– Дай-то бог!

– Какой ты у меня все же недотепа. – Нина Евгеньевна завернула на кухню и открыла холодильник. – Есть будешь?

– Буду, – буркнул Герасимов, усаживаясь за обеденный стол.

– Только отцу ничего не говори, – попросила мать, разогревая на сковороде вчерашние голубцы. – И к ней больше ни ногой, а то я еще и не то придумаю.

– Хорошо, мама, – окончательно сдался Юра. – Хорошо!

– И не вздумай меня расстраивать, я и так уже одной ногой в могиле стою. – Нине Евгеньевне показалось мало так быстро смирившегося сына, и она «добила»: – Ты еще вон сколько лет жить собираешься, а я не сегодня завтра умру. – Женщина театрально всхлипнула и утерла халатом сухие глаза.

– Я же согласился, мама, – с раздражением ответил Герасимов. – Я полностью с тобой согласен, только не плачь, пожалуйста!

Все, теперь победа была полной, и, легко вздохнув, мать принялась кормить сына подгорелыми голубцами.

Соня давно уже заметила, что все самые ужасные вещи происходят именно тогда, когда их меньше всего ожидаешь. Например, когда на улице весна и светит яркое солнце, и в голову не придет, что тебя как раз сегодня может сбить машина или ограбить вор. А вот в сырой пасмурный день в неприятности верится гораздо легче.

Так и Соня не могла и предположить, что, приехав в ясный приятный день к бывшему мужу, практически с перемирием (чего греха таить), в результате очутится на полу ванной комнаты его младшего братца с подбитым лицом и наверняка сломанными ребрами. «Иначе почему я до сих пор не могу вздохнуть полной грудью, а весь правый бок страшно болит?»

Соня уже давно очнулась, но глаза решила не открывать, она лежала неподвижно и с ужасом прислушивалась к разговору Дениса и Игоря.

– Откуда ты ее знаешь? – Игорек, казалось, сорвет от крика голос.

– Не ори. – Судя по интонации, Денис до сих пор не пришел в себя. – Я не глухой.

– Откуда, черт тебя побери, ты ее знаешь? – перешел на фальцет Денисов-младший.

– Зачем она к тебе приходила? – вопросом на вопрос отвечал Денис.