Трижды воскресший

Олег с отчаянием схватил голубое, безнадежно испорченное покрывало и сдернул его с постели. Затем, проклиная тот день, когда он согласился на эту авантюру, мужчина бросился лицом в подушки и затих. Ему хотелось плакать.

Она была совершенно, до неприличия счастлива. Оксана казалась себе молодой, даже юной и безумно богатой – она заходила в попадавшиеся ей по дороге магазины и покупала все, что понравится – огромного рыжего зайца для Ксюши, машинку на батарейках с сиреной для Пашки, теплый пуховый платок для Ирины Васильевны.

Аванса, который ей выдали на новой работе, хватало на все. И даже еще осталась уйма денег.

Оксана счастливо рассмеялась и завернула в «Гастроном». Наконец она смогла позволить себе почти все, не считая каждую копейку.

Накупив всякой всячины, она еле-еле доехала до вокзала и погрузилась в электричку.

В Васильевку Оксана добралась уже поздно вечером и, идя по темным безлюдным улицам, тихонько напевала веселый мотив. Легкий ветерок небрежно бросал ей в лицо пушистые снежинки, которые, кружась, переливались всеми цветами радуги в свете единственного горящего фонаря.

На улице стояла сказочная тишина, и на мгновение девушке показалось, что она очутилась в своем детстве.

Дойдя до уютного нежно-зеленого домика Ирины Васильевны, Оксана невольно замедлила шаг, а затем и вовсе остановилась. Странное дело, всего за одни сутки этот дом ей стал ближе и дороже, чем свой собственный, в родном городе. Да и к Ирине Васильевне Оксана испытывала гораздо больше теплоты, чем к родной матери. Она отчетливо поняла, что отсюда никуда больше не уедет – не нужна ей эта квартира в Москве, завтра же надо будет вернуть ключи. Ведь там Оксана будет опять одна, а здесь ее всегда ждут.

«Летом в Васильевке, наверное, очень красиво. Цветы. Зелень. Сирень. Я так люблю сирень». Девушка счастливо улыбнулась и отворила калитку.

Не успела она еще войти в дом, как на крыльцо высыпали все его обитатели.

– Мама! – радостно завизжала Ксюша, подпрыгивая на месте.

На девочку была накинута старая шаль, и теперь Ирина Васильевна зябко поводила плечами.

– Ну как? Оксана? Ну? – Женщина заметно волновалась.

Дочка подняла страшный галдеж.

Один только Паша молча сбежал с крыльца и взял из рук Оксаны тяжелый пакет.

– Пошли домой, – улыбнулся мальчик. – Мы так тебя ждали.

Чаепитие затянулось далеко за полночь, и Оксана в сотый раз рассказывала домочадцам о новой работе.

– Деньги за проживание я пока не возьму. – Ирина Васильевна вернула протянутую Оксаной купюру. – Вот когда получишь всю зарплату, тогда и отдашь. И не спорь, тебе еще самой одеться надо. Извини, но ходишь ты черт-те в чем.

Ирина Васильевна поднялась из-за стола и подошла к шкафу.

– На, пока Ольгину шубу поноси. Она мне ее купила, а я все равно не ношу. Новая совсем, из каракуля.

Не успела Оксана и рта раскрыть, как на ее плечах оказалась безумно красивая серая шубка.

– Спасибо! У меня никогда ничего подобного не было!

– Не за что! Когда себе купишь, вернешь эту. – Ирина Васильевна начала убирать посуду со стола. – Давай спать, а то ребята уже клюют носом.

Ксюша, совершенно объевшись апельсинами, лежала в обнимку с новым зайцем и сонно щурила глазки. Пашка же, наоборот, бодро доедал третий кусок торта с кремом и спать не собирался совсем. Рядом с ним стояла новая машинка.

Еле-еле успокоив малышей и разведя их по кроватям, Оксана устало опустилась на диван и закрыла глаза.

Этот длинный, чудовищно длинный день, похоже, стал самым счастливым днем в ее жизни. Не считая, конечно, дня рождения Ксюши.

Оксана уже почти спала, когда за стеной осторожно звякнула посуда – Ирина Васильевна заканчивала свои хлопоты на кухне. Девушка спокойно вздохнула и крепко заснула – так хорошо ей уже давно не было.

Проснулась Оксана среди ночи от неимоверной тяжести в груди. Она попыталась сделать глубокий вздох, но не смогла, а только сильно раскашлялась.

Оксана открыла глаза и в первое мгновение не поняла, что происходит. За окном стояла глубокая безлунная ночь и вокруг совершенно ничего не было видно. Густой едкий дым наполнял комнату, не давая вздохнуть, из глаз тут же потекли слезы.

– Господи, Ксюша, – пробормотала Оксана и, давясь кашлем, на ощупь, стала прокрадываться к детской кровати.

Девочка крепко спала, делая судорожные вздохи. Рядом лежал рыжий заяц.

Оксана завернула ребенка в одеяло и схватила на руки. Больше не медля ни секунды, она начала пробираться сквозь густой дым в сторону коридора.

Оксана распахнула дверь и в ужасе отпрянула назад – на нее полз слепящий столб огня, пожирая все на своем пути.

Ксюша проснулась и, давясь горячим воздухом, судорожно закашляла.

– Мама! Мама! – Пашка кричал где-то совсем близко, но Оксана его не видела.

Она захлопнула дверь и побежала назад. Паника чуть было не поглотила ее, но Оксана, сделав глубокий вдох, справилась с ней и бросилась к окну. Чтобы освободить руки, Ксюшу пришлось положить на пол прямо под ноги.