Трое

И он движением руки показал ему на стул у большого стола, покрытого малиновым сукном. Илья сел и осторожно локтем отодвинул какие-то бумаги, лежавшие на краю стола. Следователь заметил это, вежливо убрал бумаги, а потом сел за стол против Ильи и молча начал перелистывать какую-то книгу, исподлобья поглядывая на Лунёва. Это молчание не понравилось Илье, и он, отвернувшись от следователя, стал осматривать комнату, первый раз видя такое хорошее убранство и чистоту. На стенах висели портреты в рамах, картины. На одной был изображён Христос. Он шёл задумчиво, наклонив голову, печальный и одинокий, среди каких-то развалин, всюду у ног его валялись трупы людей, оружие, а на заднем плане картины поднимался чёрный дым что-то горело. Илья долго смотрел на эту картину, желая понять, что это значит, и ему даже захотелось спросить об этом, но как раз в ту минуту следователь шумно захлопнул книгу. Илья вздрогнул и взглянул на него. Лицо следователя стало сухим, скучным, а губы у него смешно оттопырились, точно он обиделся на что-то.

- Ну-с, - сказал он, постукивая пальцами по столу, - Илья Яковлевич Лунёв, - так?

- Да...

- Вы догадываетесь, зачем я вас позвал?

- Нет, - ответил Илья и снова мельком взглянул на картину. В комнате было тихо, чисто, красиво, - никогда ещё Лунёв не видал такой чистоты и так много красивых вещей. От следователя пахло чем-то приятным. Всё это развлекало Лунёва, успокаивало его и вызывало в нём завистливые думы:

"Ишь как живёт... Должно быть, выгодно воров и убиец ловить... Сколько ему жалованья платят?"

- Нет? - повторил следователь, как бы удивлённый чем-то. - А разве Олимпиада Даниловна вам ничего не сообщала?

- Нет, - я её давно уже не видал..

Следователь откачнулся на спинку кресла и опять смешно вытянул губы.

- А как давно?

- Н-не знаю... Дён... восемь, девять, пожалуй...

- Ага! Так-с... А что, скажите, часто вы у неё встречали старика Полуэктова?

- Это убитого-то?.. - спросил Илья, взглянув в глаза следователя.

- Вот, вот! Его...

- Не встречал никогда...

- Никогда?! Мм...

- Никогда...

Следователь кидал вопросы быстро, небрежно, а когда Илья, отвечавший не торопясь, особенно замедлял ответ, чиновник нетерпеливо стучал пальцами по столу.

- Вам было известно, что Олимпиада Даниловна жила на содержании Полуэктова? - неожиданно спросил он, глядя через очки в глаза Илье.

Лунёв покраснел под этим взглядом, - ему стало обидно.

- Нет, - глухо ответил он.

- Да-с, она жила у него на содержании, - повторил следователь раздражающим голосом. - По-моему, это - нехорошо! - добавил он, видя, что Илья не собирается ответить ему.

- Чего уж хорошего! - негромко сказал Илья.

- Не правда ли?

Но Илья снова не ответил.

- А вы давно знакомы с ней?

- Больше года...

- Значит, познакомились до её знакомства с Полуэктовым?

"Умная ты собака!" - подумал Илья и спокойно ответил:

- Как я могу это знать, ежели того, что она... с покойником жила, не знал?

Следователь сложил губы трубочкой, посвистал и начал просматривать какую-то бумагу. А Лунёв вновь уставился на картину, чувствуя, что интерес к ней помогает ему быть спокойным. Откуда-то донёсся весёлый, звонкий смех ребёнка. Потом женский голос, радостный и ласковый, протяжно запел:

Зои-нь-ка, ма-ти-нька, ду-си-нька, лю-би-нька!..

- Вас, кажется, очень занимает эта гравюра? - раздался голос следователя.

- Куда это Христос идёт? - тихо спросил Илья.

Следователь посмотрел в лицо ему скучными, разочарованными глазами и, помолчав, сказал:

- А видите - сошёл на землю и смотрит, как люди исполнили его благие заветы. Идёт полем битвы, вокруг видит убитых людей, развалины домов, пожар, грабежи...

- А с неба-то он этого разве не видит? - спросил Илья.

- Мм... Это написано для вящей наглядности... для того, чтобы показать несоответствие между жизнью и учением Христа.

Снова посыпались какие-то маленькие, незначительные вопросы, надоедавшие Лунёву, как осенние мухи. Он уставал от них, чувствуя, что они притупляют его внимание, что его осторожность усыпляется пустой, однообразной трескотней, и злился на следователя, понимая, что тот нарочно утомляет его.

- Вы не можете сказать, - небрежно, быстро спрашивал следователь, где вы были в четверг между двумя и тремя часами?

- В трактире чай пил, - сказал Илья.

- А! В каком? Где?

- В "Плевне"...

- Почему вы с такой точностью говорите, что именно в это время вы были в трактире?

Лицо у следователя дрогнуло, он навалился грудью на стол, и его вспыхнувшие глаза как бы вцепились в глаза Лунёва. Илья помолчал несколько секунд, потом вздохнул и не торопясь сказал:

- А перед тем, как в трактир идти, я спрашивал время у полицейского.

Следователь вновь откинулся на спинку кресла и, взяв карандаш, застучал им по своим ногтям.

- Полицейский сказал мне, что был второй час... двадцать минут, что ли... - медленно говорил Илья.

- Он вас знает?

- Да...

- У вас своих часов нет?

- Нет...

- Вы и раньше спрашивали у него о времени?

- Случалось...

- Долго сидели в "Плевне"?

- Пока не закричали про убийство...

- А потом куда пошли?

- Смотреть на убитого.

- Видел вас кто-нибудь на месте, - у лавочки?