Трое

Повисшее молчание сохраняется до тех пор, пока мы не выезжаем из поселка. Перед выездом на трассу Мирон неожиданно сбрасывает скорость, съезжает на обочину и резким движением переводит рычаг на паркинг. Внутри что-то нервно сжимается, я заставляю себя развернуться и посмотреть на него.

– До города смысла ждать не имеет, малыш, – мягко произносит Мирон. – Давай сейчас поговорим.

Я разглядываю чёрную пуговицу на его футболке, вспоминая, как чуть больше суток назад гладила её. Почему всё должно измениться?

– Тати. Ты расстроена. Спроси обо всём, что тебя беспокоит.

Я поднимаю глаза и встречаюсь с ним взглядом. В конце концов, разве есть смысл молчать? Надо прояснить всё сразу.

– Ночью… – запнувшись, я облизываю пересохшие от волнения губы. – Зачем всё это было?

– Ты про Руса? Тебе не понравилось?

– Ты сказал, что я могу задавать вопросы. Я хочу услышать ответы. Я всегда думала, что у нас с тобой серьёзно. То, что мы живём вместе… и твои слова о том, что ты любишь меня. Я всегда думала, что нас с тобой только двое…

– А сейчас ты так не думаешь? – резко перебивает Мирон.

– А разве да? Ты впустил в нашу постель своего друга. Я знаю, что не сопротивлялась, но это всё…

– Прежде чем ты продолжишь говорить и задавать вопросы, я скажу одну вещь. Возможно, это упростит наш с тобой разговор. Ты и я – ничего не изменилось. Я словами впустую не разбрасываюсь. Я тебя люблю, и у нас с тобой, конечно, всё серьёзно.

Я моргаю глазами, не в силах продолжать говорить. Облегчение, надежда и стойкое непонимание – вот что я сейчас испытываю.

– Но тогда как…?

– Это просто секс, Тати. Тебе понравилось, мне понравилось. Мы с тобой много всего пробовали, и этот эксперимент, по сути, мало чем отличается от других. Я бываю груб с тобой в постели, но разве это как-то переносится в нашу реальность?

– Нет… Но это другое. Тебе мало меня одной? Поэтому нужен третий?

Мирон тихо усмехается и трёт подбородок.

– Малыш, ты правда думаешь, что мне интересна задница Руслана?

– Я не знаю.

– Я вижу, что для тебя вчерашнее было неожиданностью, но полагал, что степень доверия между нами позволяет не предупреждать о подобном. Я веду – ты подчиняешься, так было всегда, и нас обоих это устраивало. Если ты думаешь, то, что вчера мы разнообразили наш секс появлением ещё одного человека, означает трещину в отношениях – ты ошибаешься. Рус ведь не девушка, чтобы у тебя был повод для ревности.

– А ты бы хотел, чтобы появилась вторая девушка? – вылетает из меня.

Мирон так пристально оглядывает моё лицо, что я чувствую, как мир вокруг меня начинает дребезжать. Если он ответит «да», я понятия не имею, как это переживу. Я привыкла, что он только мой. Привыкла думать, что мы проживём вместе долгие годы, поженимся, и у нас будут дети. Но что, если Мирон так не думает?