Трое и Дана

-- Наш Город сперва был городом беглых. Но когда те обзаводятся семьями, стареют, им тоже нужен порядок, закон, власть...

Переправлялись через реку, он увидел, как в оставленном позади домике распахнулась дверь. Мелькнула голова. Донесся далекий крик, голова исчезла.

-- Проклятие, -- сказал он зло, чувство беды возросло. -- Откуда он почуял...

Она оглянулась.

-- Может быть, это кузнец им рассказал...

-- Откуда кузнец мог узнать? -- сказал он раздраженно.

Она посмотрела на него, как он смотрел на Таргитая.

-- Я просила его показать короткую дорогу к Новограду.

Хоть это рядом, рукой подать, но дорога через пески!

Ему никогда не приходилось бить женщину, но сейчас пальцы сами сжались в кулак. Он выругался тихо и страшно:

-- Чернобог посадил тебя на голову!.. Я столько петлял, хитрил, чтобы никто не знал, а ты сама рассказала!.. Теперь за нами поскачет целый отряд головорезов.

Соседнее селение, где она пообещала найти друга мудреца, было даже не селением, а простым оазисом. Они ехали в сторону рассвета. Дорога была твердой, но с двух сторон ветер наметал желтый песок, мелкий как пыль.

Олег, завидя пальмы на виднокрае, слез и стреножил коней. Она не спорила: въезжать в любое село или город опасно ночью.

Олег намеревался перекусить уже в Новограде, но Кора, оказалось, захватила целый мешок с едой. Разожгла костер, разогрела, разложила на широких листьях сочных душистых растений.

Олег покачал головой.

-- Это для двоих?

-- Нет-нет, -- сказала она торопливо, -- только для тебя! Я ем совсем мало. А ты мужчина, значит, должен есть много. К тому же варвар -- эти едят еще больше. К тому же такой большой и сильный... А если учесть, что спалил город, а женщин...

Он уже не слушал -- желудок от голода начал грызть ребра. Бедняга наверняка решил, что глотка хозяина перерублена, раз так долго ничего в него не падает. Олег ел быстро и жадно, чувствуя себя в самом деле варваром. И не просто большим и лютым варваром, а люто голодным,

-- Неплохо, -- промычал он с набитым ртом. -- Мрак говорит, что женщина, способная накормить в лесу или степи мужчину, заслуживает многое.

Она улыбнулась, голос ее был мурлыкающий:

-- Ну, многое я не требую... Там ручей, я сейчас вернусь.

Он сидел у костра, всматривался в темноту, слушал ночь. Изредка вскрикивали птицы, стрекотали кузнечики. Теплый воздух был наполнен запахами, и он в темноте видел на два-три полета стрелы так, как будто бы смотрел днем. Но глазами не увидишь сзади, а запахи и звуки рассказывают, что творится за спиной и дальше. Нужно только уметь видеть и слышать, а это он уже умел благодаря Мраку.

Что потеряю, когда меня убьют? Эти облака, что плывут неслышно в ночи, полоску рассвета, запах земли и цветов. Так сказал бы Таргитай, он любит говорить красиво и непонятно.

Кора вернулась свежая, вымытая, чистая, как рыбка. Увидев Олега перед костром, сказала задумчиво:

-- Не знаю почему, но я так люблю смотреть в огонь...

-- Взгляни последний раз, -- сказал он резко и вылил остатки похлебки на горячие угли. Зашипело, взвились клубы пара. -- Только глупый зверь может смотреть в огонь... И ослеплять себя. Любой подойдет и убьет тебя с легкостью.

Сердясь на себя за минутную слабость: расслабился, как Таргитай, даже о красотах заговорил, -- оседлал коней. Кора смотрела, раскрыв рот, на лбу еще блестели капли воды. Приложила ладони ко рту. Он спросил с надеждой:

-- Остаешься?

-- Ты безумец... Ехать ночью?

-- Зато остаться живым. Думаешь, не сумеют захватить нас здесь, у костра на берегу ручья?

-- Нас надо еще найти! -- запротестовала она.

-- Даже мне ясно, что этот родник один на десятки верст. Каждый дурак останавливается именно здесь.

Отойдя на три шага, он набрал пригоршню пыли и медленно пропускал сквозь пальцы, пока остатки костра не покрылись тонким слоем. Выглядело это так, словно костер здесь жгли две-три недели тому.

Он вскочил на коня. Он не был дураком, по крайней мере не каждым. Кора посмотрела на него, перевела взгляд на расстеленное возле костра широкое одеяло. Странно: смотрела все-таки, как на дурака. Не простого, а редкостного.

Глава 10

В Новограде, как объяснила Кора, хоть и появлялись какие-то законы, но все равно здесь жизнь куда опаснее, а народ круче и злее.

-- И городская стена не нужна, -- заметил Олег, когда на горизонте в рассветной дымке показались крыши невысоких домов. -- Лучшая защита -- это отвага жителей. Свободные воюют лучше, чем рабы.

Копыта застучали суше. Дорога была плотно утоптана. Впереди вырастал добротный дом в три поверха. Во всех окнах было светло, где от смоляных факелов, где от масляных светильников. У коновязи стояли десятка два коней. Из окон неслись удалые песни. На крыльце, несмотря на ранний час, сидели и стояли мужчины. Пили, обнимались, били друг друга. С лаем носились псы.

-- Постоялый двор, -- сказал Олег с удовлетворением. -- Вовремя выпрыгнул навстречу. Я не знаю, что нас ждет в этом Новограде. А в таким местах знают все новости.