Трое из города

Второе пришествие Солонки на борт никто не заметил: было не до неё.

«Невеста Ветра», плывшая до того в исключительно благоприятных условиях, попала в первый за плавание шторм.

Разбушевавшееся море долбило в борта корабля упругими водяными кулаками, заваливая его то на один бок, то на другой, иногда подбрасывая в воздух, чтобы снова поймать и яростно укачивать.

Теперь большая часть пассажиров лежала пластом, не в состоянии ни есть, ни двигаться. Кого не тошнило, того рвало.

Главный Повар, принявший шторм как личную обиду, пришёл к Капитану и завопил, что теперь Сметанка будет давать прокисший творог вместо молока, а у кур в яйцах желток и белок перемешаются до омлета. И потребовал прекратить шторм.

Капитан посоветовал Главному Повару обратиться непосредственно к ветру и морю, и добавил, что добровольно теперь даже поварёнка сухопутного не повезет, если его и озолотят за это.

А Главный Мажордом, присутствовавший при разговоре, и второй день вместо еды пивший маленькими глоточками воду, при слове омлет скривился и, зажимая рот, поспешил прочь из кают-компании к ближайшему борту.

Кучка отставших от своего корабля поваров с сизыми носами боролась со штормом усиленными дозами горячительных напитков.

Борьба была небезуспешной: напившихся поваров так качало, что им было глубоко всё равно, переваливается ли корабль с боку на бок, или нет, качки они не замечали.

Главного же Повара и шторм не брал: лишний раз пройтись по кораблю он, конечно, не рисковал, но и аппетита не утратил.

Не действовала качка и на нового кондитера.

Главный Повар очень этому обрадовался и отправил его проверить, не испортились ли от шторма продукты в трюмах.

– Посмотри всё тщательно, – напутствовал он, – от этого конкурс зависит.

Новичок отнёсся к поручению очень ответственно и не успокоился, пока не исследовал каждый уголок трюма, каждый мешок и ящик.

Главный Повар был весьма доволен, а сам Оранжевый Платок – нет. Когда проверять стало нечего, он помрачнел.

– Вот работник! – восхищался Главный Повар. – Не чета вам, дармоедам. Только и знаете, как продукты переводить: не успели съесть, а уже к борту бежите, да обратно вываливаете. Морская болезнь, морская болезнь! Лишь бы от дела отлынить!

И (в награду) он послал работящего новичка убирать каюты тех, кто не успел добежать до борта.

Повар с Перекреста снова воспрял духом.

– Наверное, это у него такое средство от морской болезни, – решили поварята. – Должен что-то делать, иначе тоже свалится. Сумасшедший, одним словом.

Сами они почти все оправились от морской болезни на следующий день, и их больше не тошнило от безумной качки. Но на глаза Главному Повару не показывались, чтобы он не привлёк их вместе с человеком из пивной к какому-нибудь полезному, но неприятному делу.

Они по очереди бегали на камбуз за кашей, сухарями и компотом для всех. Бублик съедал свою порцию каши и выпивал компот, а сухарь оставлял для Солонки. Днем она пряталась в каком-нибудь тёмном закутке, а ночью прибегала за едой.

Бублик жалел, что нельзя её рассекретить.

Девизом Главного Повара (справедливым, конечно…) было: “КРЫСА – ВРАГ КУХНИ!”

“Но ведь жизнь из одной кухни не состоит…” – думал, вздыхая Бублик, гладя спинку крысы. – “Она ведь даже не серая, а бежево-кремовая. Почти морская свинка, только умная и не лохматая. И всё равно крику будет, если её найдут…”

А Солонка и не думала находиться, и второй раз попадать в клетку не собиралась.

Вечного ничего не бывает, и шторм утих. Все стали понемножку оживать, но утром не досчитались самого стойкого: человека с Перекрёстка.

Поварята бросились на его поиски, – и нашли лежащего без сознания у гальюна на носу «Невесты ветра». Кто-то треснул нового повара по оранжевому платку, прямо по темечку, чем-то тяжелым.

Корабельный лекарь, который лечить совсем разучился (ну не болели Морские Корабелы!) отказался даже подходить к раненому и позвал тётушку Гирошиму.

Она осмотрела бесчувственного Оранжевого Платка и нахмурилась:

– Его не просто оглушили, а ещё и по ноге стукнули.

– Сломали ногу? – ужаснулся Главный Повар. – За что?

– Не сломали, к счастью. Но отёк сильный. А за что…

Тётушка Гирошима пожала плечами и велела отнести раненого в корабельный лазарет.

А когда Главный Повар отошёл, она, собирая свои инструменты, пробурчала:

– Я бы спросила не “за что”, а “зачем”? Веселенькое у нас путешествие!

Человек с Перекрёстка скоро пришёл в сознание, но кто на него напал, так и осталось загадкой.

– Не знаю, – бубнил он гнусаво. – Сзади напали.

И нога, и голова у него были забинтованы.

– Может, это кто-нибудь у нас после шторма рассудком поехал? – шёпотом спросил Главный Повар у тётушки Гирошимы. – Может, он теперь всех у туалета караулить будет, а? И ноги ломать? У вас нет микстуры для сумасшедших, то есть от сумасшедших?

– Для вас персонально есть! – пообещала тётушка Гирошима и подмигнула Бублику, который полоскал рот.

– Нет, я всё-таки предупрежу Капитана! – решительно сказал Главный Повар. – С сумасшедшими шутить нельзя.

И ушёл.