Трое из ларца и Змей Калиныч в придачу

– Вижу, удивлен, – прочитал мои мысли Творец. – Сам Творец занимается мелкими делами, кто поверит? Но в том-то и дело, что нет мелких дел. Я во все вникаю, везде присутствую. Где явно, где тайно. Работа у нас, Творцов, такая. Понял, отрок?

Я кивнул.

– Вот и отлично, – обрадовался Творец. – А теперь осталось только закончить начатое. Да, совсем забыл. Чтобы запечатать темницу, ключа не достаточно. Нужно ответить на вопрос.

– Какой?

– Что такое жизнь? Это же не трудно, не так ли?

– Наверное, – я отступил на шаг. – А можно мне?…

– Девушку из плена вызволить? – впервые заговорила Берегиня. А голос у нее, как у… нет, так не бывает. – Нужно. Идем, Ладо? – она протянула руку Мужу.

– Идем, – Он поднялся легко, прижал Жену свою к себе, поцеловал, не стесняясь меня. – Нужно нового Митника найти, то да се.

Творец засмеялся. Реальность задрожала от его смеха, завибрировала, расплескалась волной…

И вновь лабиринт Буяна. На камне Алатыря стояли мои друзья и Горыныч. Вроде бы ничего не изменилось, только вот… В глазах горел доселе неизвестный мне огонь уверенности, знания, силы… Движения сдержанные, но полные энергии. Мы пожали друг другу руки молча. А зачем слова? Теперь каждый из нас знал мысли друг друга, понимал с полу взгляда. Я посмотрел каждому в глаза и понял: загадка Творца для нас теперь не проблема. Я первым вынул из уха рацию, передал змею.

– Эй, вы чего? – не понял тот, принимая аппараты.

– Уже ничего, – ответил за всех Паляныця, снял с шеи свой фрагмент. – Все, парни, по местам.

Слова были сказаны для Горыныча, который не мог залезть нам в головы. Жаль, Творец не продумал этот момент.

Мы с Заикой быстро телепортировались на берег, выбрали удобные места для засады, затаились. До подлета Ледницы оставалось около четверти часа. Ведьма и не подозревала, что ее путь уже изменен, и, куда бы она не направлялась, ее несет назад, на Буян, к Алатырю. А разве я не говорил, что все начинается и заканчивается тут?

Резкое похолодание заставило собраться. Море сопротивлялось, море бушевало, море не сдавалось пожирающему морозу. Волны взметнулись к небу, разбивая хрупкий лед в осколки. Нет, дочь Мары, так легко стихию не одолеть, хотя бы потому, что мы с Заикой помогали воде оставаться живой и теплой.

Ледница летела ледяной кометой, растрачивая силы на никому не нужную ярость и страх. Она боялась, страшно боялась, осознавая, что конец близок и неизбежен. Она метала вниз ядра концентрированного холода, пытаясь изменить полет, замедлить его, перенаправить, но все тщетно. Стоило ядру только прикоснуться к воде, как облако пара тут же поднималось ввысь, образовывая туман. Умница, нам легче будет. Так, хорошая моя, лети, лети мимо. Вот и славно!

Мы с Заикой полетели следом и ударили одновременно. Сгустки плазмы срывались с наших ладоней, били младшую богиню, заставляли ее кричать, выть, стонать, метаться от боли из стороны в сторону, но не позволяли вырваться из смертельного для нее окружения. Ее удары мы парировали легко, словно мастер выпады неумелого новичка. Давай, давай, ведьма ледяная, твоя камера уже готова и ждет хозяйку. Вот он, проход сквозь скалу, за которой у Алатыря тебе приготовлен сюрприз. Ну, не сопротивляйся, бесполезно это и весьма болезненно.

Ледница дралась отчаянно и бесстрашно, ее выпады были неожиданными и стремительными, только ведь и мы уже не те пацаны, с которыми она повстречалась сначала в подвале Ларца. Теперь нас так просто не возьмешь.

Дочь Мары закружилась над Алатырем, меча холодное пламя во все стороны. Ага, поняла уже, что к чему, только поздно, голубушка. Ловушка готова и вот-вот захлопнется.

Змей в три горла выпустил струи напалма, жег долго, без отдыха, наверняка потратив на это весь свой запас живого огня. Ледница переключилась на него, затеяв дуэль. Мы только и ждали этого момента.

Вася мысленно произнес нужное заклинание, Алатырь вспыхнул, стал прозрачным, обнажая в своей глубине множество ходов-переходов. Тонкий луч захватил в свои сети младшую богиню, начал притягивать к себе.

– ЖИЗНЬ! – крикнул Вася и метнул в камень свой пятигранник. Оболочка усилилась.

Дочь Мары визжала, билась, металась, стараясь попасть своим оружием хоть в кого-то из нас, только напрасно.

– ЕСТЬ! – Заика резко взмахнул рукой, и платиновый круг, вылетевший из его ладони, превратился в лассо, спеленал ведьму, потянул вниз, пока не исчез внутри камня.

– ВОЛЯ! – крикнул я, метнув звезду сюрикеном в камень. Пять рун сорвались с наших тел, искрами осели на лучах звезды. Фрагменты с грохотом соединились, в ярчайшей вспышке запечатывая Алатырь.

Поверхность погасла, стала непроницаемой.

– Вот и все, – облегченно выдохнул Горыныч. – Как мы ее, а?

Да уж, сработано на совесть.

– Эй, парни, вы чего? – змей уставился на каждого из нас. – Или мы чем-то обидел вас?

– И то правда, – сказал вдруг Заика. – Давайте хотя бы при Калиныче речью пользоваться, а то через месяц напрочь забудем, как языком шевелить.

– Первым было слово, – подтвердил Паляныця. – Летун, ты как?

Я кивнул, улыбнулся, выдержал небольшую паузу, а потом сказал: