Трое из леса

Мрак налетел сзади, сшиб, потащил дальше. Воздух дрожал, превращаясь в странный туман — вроде прозрачный, но в котором все исчезало. Голос Мрака донесся злой, напряженный:

— Это еще не смерть с содранной шкурой… Стойте смирно!

Таргитай ощутил, что его сильно дергают, даже увидел что-то размытое, яркое. Поднес к лицу ладонь, но не увидел. Невидимые руки Мрака привязали к его поясу веревку, подергали, где-то вспискнул Олег, затем послышался сердитый голос оборотня:

— Сгинете, так разом. Не буду бегать по пеклу, спрашивать у смоков!

Голос истончился, пропал. Таргитай ощутил, что его тащат, пошел, как коза на веревке. Странный туман иногда прорывался, под ногами плыла черная земля, сверху падал немыслимо яркий свет. Таргитай закрывал ладонями глаза, потом сразу наступала чернейшая тьма, он шел оглохший и ослепший, даже ноги словно отнимались, он переставлял их, как деревянные колоды.

Тьма стала вязкой, словно плыли в ночном болоте. Вдруг земля вовсе ушла из-под ног, и Таргитай вяло перебирал ими лишь потому, что веревка больно дергала, понуждая куда-то идти, двигаться. Не чувствовалось ни камней, ни травы, ни песка, ни воды…

Как сквозь наброшенные на голову шкуры услышал потрясенный голос:

— Аль уже померли?

Из немыслимого далека донесся искаженный голос:

— Подземный мир другой… Иначе…

— Много твои книги знают! Еще никто не вернулся, не рассказал.

Голос стал громче, яснее. Впереди сразу в трех местах блеснул свет. Яркие точки двигались, словно сквозь тьму летели горящие птицы. Свет разросся, слился, невры увидели перед собой мертвую выжженную Степь. Где-то страшно кричали неведомые звери.

Мрак вздохнул, потянул веревку, и все трое пошли через поле битвы древних волхвов. Небо над их головами было белым, на нем не было солнца.

Мрак шел впереди, он первым начал подгибать колени, затем тяжесть навалилась и на Таргитая. Мрак еще шел, лицо побагровело, но Олег упал на колени. Таргитай сделал два шага дальше, немыслимая тяжесть пригнула, опустила на землю. Он постоял на четвереньках, с трудом поднял голову. Мрак еще держался на ногах, щеки обвисли, под нижней челюстью повис кожаный мешок, как у крупной жабы. Глаза переполнились кровью, дышал тяжело, сипло.

Внезапно он рухнул плашмя. Земля дрогнула, словно упала скала. Взвилась черная пыль. Изо рта Мрака побежала струйка крови, он прошептал хрипло:

— Все равно… назад нет дороги! Поползу, обламывая ногти…

Веревка дернула Таргитая, он с неимоверным трудом потащил себя по земле. Он не мог поднять голову, терся щекой о прокаленную спекшуюся глину, та раздирала лицо в кровь. На миг он сомлел, а когда очнулся, веревка дергала уже с двух сторон.

Устыдившись, сжал зубы и, постанывая, изо всех сил заработал руками и ногами, крохотными рывками продвигал отяжелевшее тело. Он снова терял сознание, в голове была только боль, когда сообразил, что ползти стало легче. Его потянули за пояс сильнее. Он поднял голову, в трех шагах впереди стоял Мрак. Олег сидел у его ног, сжимая ладонями голову, словно вдруг невзлюбил ее и решил забросить подальше.

Таргитай приподнялся, хотел встать, но руки подломились. Он ударился лицом о землю так, что в глазах потемнело.

Очнулся с трудом, в голове гудело, во рту была кровь. Он открыл глаза, огляделся. Он лежал под торчащим из черной земли таким же черным, как уголь, камнем. Мрак и Олег сидели, прислонившись к такому же камню, разговаривали.

— Где мы? — прохрипел Таргитай.

Мрак оглянулся, кивнул успокаивающе:

— Лежи, очухивайся. Все там же, в петле, не беспокойся.

Таргитай застонал, плотно зажмурился. Под опущенными веками прыгали красные факелы, с диким грохотом мелькали огненные колеса, со змеиным свистом пронеслись горящие стрелы. Упал с разрубленной головой, страшно крича, Степан. Степняки схватили девчушку, загоготали, сорвали платьице…

Таргитай застонал, открыл глаза. Крики утихли, перед глазами тянулась выжженная пустыня. Тишина стояла мертвая, ледяная. В Лесу даже в глухих местах стрекочут белки, верещат сороки, на реке прыгает рыба, орут лягушки. Здесь даже комар не звякнет, муха не пролетит!

— Вдруг мы незаметненько спустились в преисподнюю? — спросил он вяло. Язык распух, еле ворочался, во рту все еще была кровь.

Мрак отмахнулся:

— Лежи, не умничай. Умнее тебя в Болоте утопли.

Олег добросовестно пояснил:

— Туда надо через Дупло. Дупло в Мировом Дереве, где на вершинке спит Род в личине сокола… Да и сухо тут для подземного. Ящер любит болото, сырь, гниение.

Мрак поднялся на ноги, поправил секиру. Лицо его было злым, решительным.

— Много вы, волхвы, знаете, — проворчал он. — Убивать таких пора. Подземный или не подземный, а идти надо.

Он замолчал на полуслове. Прямо на них по воздуху шла крупная женщина. Ее огненно-рыжие волосы падали на спину, глаза смеялись, а яркие и спелые, как вишни, губы дрожали от неслышного смеха. Она двигалась медленно, словно плыла по теплой воде, нежное лицо было повернуто к ним.