Трое из леса

Горыня взял тушу двумя руками, грыз неторопливо, держал, как молодого рябчика. Кости трещали, Горыня жевал козла целиком, череп звонко лопнул под огромными, как валуны, зубами.

— Набивайте пуза, — угрюмо посоветовал Мрак. — Надо двигать отсюда. Если велет выпустит, не сожрет.

— Не должен бы, — проговорил Олег неуверенно. Он перестал есть, побледнел. Горыня с хрустом жевал третьего барана.

— Почему?

— Мы не враги… Не опасные, по крайней мере. И говорит так книжно, умно.

— А умники воздухом питаются? Боромир молодого кабанчика за один присест ухомякивал. А мы — дичь редкая в этих горах.

— Молчи, — прошептал Олег настойчиво. — Не подсказывай! Сам авось не додумается.

Горыня даже наклонился, наблюдал, как маленькие человечки ели, пили, мыли в холодной воде его подземной речки жирные руки. Серьга в его ухе поблескивала зелеными искрами, в странных слюдяных глазах велета отражалось багровое пламя.

— Святогор не может, — проговорил он грохочуще, — а я — не хочу. Мне с Гор много видно, сверху все одинаковые… Меня степняки не обидели, верно?

— Нас тоже, — ответил Таргитай, потому что Мрак не нашелся, что ответить, да и сорвал голос, а Олег осторожничал, боялся рассердить велета. — Мы за Правду! Они наш народ обидели.

— Невров? — удивился Горыня.

— Поляне — потомки невров! Кочевники сгоняют их, жгут, уничтожают… Разве Правда не на нашей стороне?

— На вашей, — прогрохотало у него над головой. — На вашей… Хотя на их стороне — тоже. Мелковатых правд много… а большую раздробили, чтобы удобнее было пользоваться. Я родня вам, это правда, но родня и киммерам. Что хлебала растопырили?.. Когда-то мы жили одним великим племенем. Люди племени ариев были покрупнее вас, нынешних, а я был подурнее и мельче. Ведь мы, велеты, растем всю жизнь. Не знаю, благословение это отца нашего — Велеса или проклятие… Ваше старичье тоже с годами меньше двигается, закостеневает, а у нас в крови песка становится все больше, мясо твердеет, превращается в камень… Еще живые, но уже каменные горы, по которым черт-те что скачет, прыгает, а согнать не можешь…

Голос дрогнул, он тряхнул головой, словно что-то отгоняя. Черная тень странно и жутко заметалась по пещере, ломаясь и вытягиваясь в щелях и сталактитах. Олег спешно раскрыл на коленях книгу, отыскал чистую страницу.

— Что чудно, — проговорил Горыня тяжело, — что мы все идем от одного племени, а племя — от одного мужика. Сказывают, что до сих пор жив, бродит по свету! Вот бы повстречать…

— И что тогда? — спросил Мрак с интересом.

Горыня медленно сжал огромный кулак. Захрустело, меж пальцев стрельнули камешки, вниз посыпалась струйка песка — велет невзначай захватил пару валунов.

— Я бы взял его за душу, — ответил Горыня мечтательно, его тяжелые веки опустились, закрывая глаза, — я бы спросил дурня: зачем? За что так?

Изгои переглянулись, не поняв, только Мрак кивнул, бросил пару веток в затухающий костер.

Горыня поджег еще пару смолистых бревен, воткнул в щели, огромный корявый пень сунул краешком в огонь.

— Всю ночь гореть будет… Спите, с утра уйдете.

Он как сидел, так и отвалился навзничь, почти сразу мерное дыхание заполнило пещеру. Потом начался могучий храп, похожий на рев десятка разъяренных беров. Живот колыхался, в нем громко булькало, словно переливалось целое озеро.

В пещере воздух был с дымом, но вытягивало сквозь невидимую щель в потолке. Огонь по смоляным факелам сползал, медленно нагревая воздух. Возле каменной плиты пламенели темно-красные угли, от них несло жаром. Воздух заполнился запахами дыма, пота, свежеснятых шкур, крови…

Невры отошли как можно дальше от спящего велета. Зашибет во сне, не заметит. Или в горящие угли спихнет по нечаянности.

Таргитай лег посередке между Мраком и Олегом, намерился обсудить то да се, велет уже не казался страшным, но только умостился поудобнее, наконец-то натруженные ноги отдохнут, как грубая рука Мрака ухватила за плечо, потрясла:

— Вставай!.. Вставай, лодырь!

Таргитай в испуге открыл глаза, вскочил как ошпаренный:

— Что? Что стряслось?

Мрак приблизил к нему бешеное лицо. Глаза горели, как у дикого зверя.

— Что стряслось! — перекривил он зло. — Олег тебя будил, я бужу, хотел уже Горыню просить, чтобы дубиной… Как только в тебя влазит столько сна!

Таргитай в недоумении огляделся. Олег, стоя на коленях, в неверном свете догорающих факелов запихивал в мешок жареную тушу барана. Горыня сидел, прислонившись к стене, дубина стояла между коленей, лицо велета было в тени.

— Уже утро…— понял Таргитай разочарованно. — Ну, всегда так… А утром мне завсегда есть хочется.

Мрак в ответ дал по шее. Таргитай, не удержавшись, слетел в ледяную воду и с диким воплем выбежал, где Олег уже ждал, тут же набросил ему на плечи мешок. С Таргитая текло, из сапог выплескивалась вода. Он упал на спину, в мешке хрустнуло, потряс ногами, выливая воду. Волчью шкуру снять не рискнул, Мрак вовсе озвереет, пусть сохнет прямо на нем.

Горыня гулко спросил из своего угла:

— Все-таки будете ратоборствовать с киммерами?.. А как, если не тайна? Как думаете найти и утвердить Великую Правду?