Трое из Лукоморья

— Ну что ж, приступим к нашей теме? Растения можно использовать для того, чтобы принести человеку пользу или нанести вред, чтобы вылечить — или убить. Поэтому к гербологии следует относиться крайне серьёзно. Это — наука жизни и смерти.

По аудитории пробежал еле слышный шёпот. К "травкам" — именно так обычно называли гербологию студенты — было принято относиться с некоторой долей пренебрежения, поэтому изучать этот необязательный предмет шли немногие. Именно по этой причине руководство университета и пригласило известного специалиста в данной области (напомню: отнюдь не меня) выступить с лекцией перед широкой аудиторией, и приложило максимум усилий для того, чтобы аудитория оказалась действительно широкой. Всё это было сделано в надежде привлечь студентов к непопулярному предмету. Мои первые утверждения как минимум заставили их задуматься. Впрочем, разве мне есть до этого дело?

— Заметьте: когда я говорю о смерти, то вовсе не имею в виду яды. Для летального исхода бывает вполне достаточно травников-недоучек. Они убивают значительно чаще, чем отравители, и намного более мучительным способом.

— А рецепт какого-нибудь ядику не дадите? — выкрикнул длинноволосый студент из третьего ряда. — А то уж очень хочется кое-кому подсыпать.

Несколько студентов, сидевших поблизости от спрашивающего, одобрительно закивали. Видимо, знали, кому именно предназначалась смертоносная смесь.

— О! Распространённая ошибка номер один, — громко объявила я, призывая к вниманию развеселившийся зал. — Очень характерна для новичков. Запомните, а лучше запишите: Никогда не следует прибегать к более радикальным мерам, чем это необходимо. Не тратьте понапрасну драгоценную энергию, и уж тем более драгоценные яды. Вас могут поймать и посадить в тюрьму, а оно вам надо?

— В тюрьму, — это ещё ничего, — протянул кто-то. — За такое скорее повесят.

— Ну вот видите, я даже не в курсе, какие нынче приняты наказания, — заметила я. — Как вы думаете, о чём это говорит?

— О том, что вы никого не травите? — предположила веснушчатая студентка с первого ряда.

— Нет, — возразила я. — Это говорит о том, что я никогда не попадаюсь. Но в подробности вникать не будем. Такая информация — для студентов-отличников пятого курса.

Послышались одобрительные смешки. Похоже, ещё человек десять внезапно возжелали получить законченное высшее образование по гербологии.

— Итак, что же делать, если некий знакомый человек надоел вам настолько сильно, что вам до зуда в кончиках пальцев хочется ему отомстить? Для таких случаев существуют мелкие пакости. И тут гербология открывает просто массу возможностей. А в сочетании с лёгкими элементами магии — и подавно. К примеру, сделайте так, чтобы на голове у вашего обидчика выросли аккуратные чёрные рога. Через пару дней они сами отвалятся. Человеческая голова просто не приспособлена для того, чтобы носить такую ношу. Но зато какой эффект будет достигнут за эти два дня! А вот ещё один вариант. — Я извлекла из своей сумки несколько длинных тёмно-зелёных листьев, слегка напоминающих листья ландыша. С одной стороны их поверхность была гладкой, с другой — шершавой. — Это — листья редкого растения, называемого в народе хамелеоновкой, — пояснила я. — Растерев их в порошок, а затем смешав с ещё парочкой ингредиентов, вы можете приготовить прелюбопытный напиток. При наиболее простой формуле тело человека, который его выпьет, просто покроется красными пятнами. Это не слишком интересно. Но если немного усложнить рецепт, можно окрасить любую часть тела пьющего в любой, выбранный вами, цвет. К примеру, сделать его правую пятку синей, а левую ладонь — зелёной.

Но и это ещё не всё, — продолжала я, перекрывая громкий шёпот. — Тот, кто достиг по-настоящему виртуозного мастерства, сможет не просто окрасить определённый участок кожи, но и изобразить на нём всевозможные узоры, или, к примеру, вывести на теле буквы. Всё это — всего лишь посредством одного-единственного напитка. Таким образом, у вас есть возможность, к примеру, вывести на лбу у недоброжелателя слово из трёх букв, написанное ярким зелёным цветом. Которое, заметьте, невозможно будет стереть или смыть, до тех пор пока оно само не потускнеет и, наконец, исчезнет.

Студенты развеселились, и я подняла руку ладонью вперёд, призывая к молчанию. Волнения не было ровным счётом никакого. Сколь это ни удивительно, но я чувствовала зал и с лёгкостью улавливала его настроение. Как такое может быть, когда в зале сидит около сотни человек, каждый со своим темпераментом, своим настроением, с собственными интересами? Не знаю. Но факт, что мне это удавалось.