Трое из Лукоморья

— Разве найти преступника не важнее?

— Для неё — нет. С её точки зрения, чистая, ничем незапятнанная память сына — дороже всего.

— Ерунда какая-то.

— Для кого ерунда, а для кого, как видишь, нет. Правда у каждого своя… — Я резко хлопнула себя по лбу. — Что же мы не спросили, где похоронили графа?!

— Ну, это как раз и без того понятно, — заметил Ярослав. — На городском кладбище, разумеется. Аристократов хоронят именно там.

— А не в семейном склепе? — засомневалась я.

Воин уверенно покачал головой.

— Здесь это не принято. Ты что, хочешь сказать, что мы пойдём за кинжалом на кладбище?! — воскликнул он, только сейчас сообразив, в чём причина моего интереса к месту захоронения.

— Ну разумеется, — ответила я. — Нам ведь по-прежнему нужен кинжал.

— Мы что же, будет грабить могилу?! — в ужасе спросил он.

Дару такая перспектива явно не пугала; напротив, она ждала моего ответа с весёлым любопытством.

— Ну зачем же? — успокоила Ярослава я. — Мы никого не станем грабить. Напротив, мы попросим по-хорошему.

— Кого попросим? — нахмурился воин.

— Как кого? Покойника, разумеется.

Мы попросили кучера высадить нас возле главного городского рынка, а дальше пошли пешком, по дороге кое-что прикупив.

— Ой, это вы! А где же Мэгги? — спросил Карасик, неожиданно отделившийся от толпы, привычно текущей мимо рыночных рядов.

В руке он нёс небольшой свёрток, из которого вкусно пахло ветчиной. Я улыбнулась. Надо же, он даже запомнил, как зовут собаку! Интересно, а наши имена он тоже помнит? Или тут дело не в хорошей памяти, а в том впечатлении, которое произвела на него Мэгги?

— Она осталась дома, — ответила я.

— Жалко, — вздохнул Карасик. — А как ваши дела? Как вы устроились? А я здесь недалеко работаю, — продолжал он, не прерываясь, чтобы дать нам возможность ответить. — Ну, то есть у меня здесь большой заказ, работы недели на две. Хотите посмотреть?

Я уже собиралась вежливо извиниться и сказать, что, дескать, мы уж лучше как-нибудь в другой раз. Но к моему удивлению Ярослав приглашение принял.

— А точно недалеко? — спросил он.

— Да в двух шагах! — радостно заверил нас Карасик.

— Ну тогда пошли.

Карасик шагал впереди, прокладывая дорогу сквозь разношёрстную толпу. В центре города в середине дня народу было немало.

— Зачем ты согласился к нему идти? — шёпотом спросила я.

— Чтобы убедиться в том, что он говорит правду, — так же тихо ответил Ярослав. — И что наша встреча действительно случайна.

Только теперь я заметила, что рука воина не отрывается от рукояти меча. Осторожно перевернув кисти рук ладонями вверх, я принялась на всякий случай впитывать солнечную энергию, одновременно легонько разминая пальцы.

Однако наши предосторожности оказались излишними. Мы пересекли небольшую площадь, свернули в узкий переулок и, спустившись по лестнице, вошли в подвальное помещение двухэтажного дома.

Под потолком располагались длинные зарешёченные окна, что позволяло просторной комнате быть достаточно светлой, как минимум в это время суток. Здесь было абсолютно пусто, если не считать лестницы, нескольких вёдер с краской, разбросанных по полу кистей и ещё некоторых инструментов непонятного для меня назначения. Голые стены были пока ещё покрыты неровным слоем белой краски. В комнате стоял соответствующий едкий запах, заставивший меня поморщиться, а Дару чихнуть. Карасика запах нисколько не смущал; вероятнее всего, юноша давно уже привык к такому побочному эффекту своей работы и перестал его замечать. Зато он с немалой гордостью указал нам на потолок. Задрав головы, мы действительно застыли от восхищения. На нежно-голубом фоне расположились белоснежные пушистые облака, такие объёмные, что рука сама тянулась кверху, чтобы их потрогать. Одно облако постепенно расползалось на две части, подчинённое прихоти невидимого ветра. В правом углу в нашем направлении устремлялась стая перелётных птиц. Первая из них была самой крупной, остальные — всё более и более маленькими, что создавало впечатление, будто они находились существенно дальше от нас.

— Красота! — отметила я, по-новому глядя на Карасика. — Тебе действительно надо поступать на художественное отделение.

— Зачем ему куда-то поступать? Он и так всё умеет! — восторженно возразила Дара.

Карасик весь раскраснелся от смущения и удовольствия.

— Ну что ты, какое там умею! — отмахнулся он. — Я пока так, только пробую. Мне бы технику подучить, секреты, премудрости всякие. Но вообще клиентам нравится.

Дара, которой вообще свойственна была аллергическая реакция, жестоко расчихалась, и мы покинули помещение. Вновь оказавшись на свежем воздухе, я спросила:

— Скажи, Карасик, а ты знаешь, где находится городское кладбище?

— Знаю, конечно, — охотно ответил он.

— А внутри тебе приходилось бывать?

— Она имеет в виду внутри кладбища, не внутри могилы, — доверительно пояснила Дара.

— Не умничай, — отозвалась я.

— Да приходилось, конечно, что уж тут поделаешь, — кивнул Карасик.

— А ты знаешь, где находится участок, на котором обычно хоронят дворян?

Маляр снова кивнул.

Я немного подумала, прикусив губу, а потом решилась: