Читаем Трое из навигацкой школы полностью

— Все в кучу, — прошептала Анастасия.

— … создают особый характер: покорный, ленивый, примитивный. Единственно, на что русские способны, это на подражание. Вообрази, в Москве у меня поломался замок от дорожного саквояжа, и русский оружейник взялся сделать подобный. Старый замок был сделан в Париже и сделан с изъяном — трудно вставлялся ключик. Казалось, делаешь новый замок — убери изъян, тем более, что это просто. Так нет, звезда моя, — голос француза звучал торжествующе, — оружейник сделал замок — копию с тем же изъяном. У русских нет гениев. Есть один талант — подражать!

Анастасия слушала внимательно, улыбалась и покачивала ногой в такт словам шевалье. Если тот замолкал на мгновение, чтобы глотнуть вина, башмачок замирал, но стоило французу продолжить рассказ, как он опять начинал маятником отсчитывать время.

— А баня? Разве в состоянии цивилизованный человек понять, что такое русская баня? Когда я увидел зимой голых мужчин и женщин, которые барахтались в снегу, я решил, что мне изменило зрение, что я сошел с ума. «Кто эти люди? — спросил я своего спутника. — Самоубийцы?» — «Успокойтесь, — ответил он мне. — Это баня». Рубленый дом, откуда валит дым, а в нем в чаду и угаре русские занимаются вакханалией, развратом! И такие бани, говорят, есть в каждом доме, даже в приличном. Впрочем, это не для девичьих ушек. Прости, звезда моя…

— Сережа, ты говоришь чушь. В банях моются.

— Цивилизованный человек моется другим способом. Мне рассказывали, что русские ходят в баню дважды в неделю, а то и чаще. Тех, кто не соблюдает э… э… — в лице шевалье появилось этакое легкое, интимное выражение, — их обычаев, они секут розгами, здесь же в бане. Розги, благо, всегда под рукой, их вымачивают в кипятке…

— Калистрат, — позвала негромко Анастасия. Сторож явился сразу, словно стоял под дверью и ждал, что его позовут. — Истопи завтра баню с утра. Да пожарче. Мыться будем.

Шевалье несмело покосился на Анастасию. То холодна, как русалка, то вот… баня. Что ж, он честный человек, но этому он не будет противиться.

— А теперь спать, — Анастасия сладко зевнула. — Друг мой, Сережа, пойди скажи Лизавете, чтобы положила грелку в постель. Сыро…

<p>9</p>

Калистрат Иванович протопил баню по всем правилам. Рано утром по туману натаскал воды с озера, наполнил бочки. Григорий нарубил сухих березовых дров. Горели они жарко, до оранжевости раскалили камни очага. В чугунном котле запарил сторож березовый веник и выплеснул желтую воду на камни для запаха.

Когда баня наполнилась ядреным, стоячим паром и ушел, испарился запах гари, голый по пояс сторож выглянул из дверей.

— Григорий, иди раздевай барина. Дай ему тулуп. Не смотри, что сейчас лето. Над озером туман бродит. Француз — он хлипкий. У нас в Петербурге одна парижская княжна в кровати себе нос отморозила.

В гостиной Анастасия давала де Брильи последние указания.

— Все понял, — согласно кивал головой шевалье. — Я разденусь в доме, надену, как это… халат на меху… тулуп. Я буду делать все, что скажет Григорий. — И совал в руки кучера флаконы с жидким мылом и ароматической водой. Григорий брал их осторожно, как ядовитых жуков, и рассовывал по карманам.

«Баня — это варварство, — размышлял француз, — однако это пикантно, будет что рассказать в Париже». И шепнул в золотой локон:

— А ты когда придешь, звезда моя?

— Потом, потом, иди. Григорий, хорошо попарь барина! Пусть он по достоинству оценит русскую баню.

В окно Анастасия проследила, как де Брильи пересек двор. Фигура его в тулупе, одетом на голое тело, и в модных башмаках выглядела несколько странно, но значительно. «Осанистый, — подумала она, — важный, чужой».

Как только дверь бани захлопнулась, Анастасия бросилась в комнату шевалье.

Француз меж тем скинул в маленькой передней тулуп, и Григорий, уже раздетый донага, услужливо распахнул перед ним дверь мыльной.

— Дым! Почему дым? — воскликнул шевалье, когда жаркий пар окутал его с головы до ног. — Ах, да… В банях всегда дым. Господи, да здесь, как в аду!

У него перехватило дыхание, волосы от жара стали потрескивать, и он с ужасом начал тереть их руками.

— Холодненькой водицей смочите, ваше сиятельство, холодненькой. — И Григорий легонько плеснул в ошалевшее лицо француза ледяной водой.

Де Брильи хотел крикнуть: «Как ты смеешь, хам?», но вдруг обнаружил, что не помнит ни одного русского слова и без сил опустился на лавку.

Григорий еще зачерпнул холодной воды, вылил ее на себя, охнул, похлопал по дымящемуся телу и вынул из кипятка веник:

— Ложитесь, ваше сиятельство.

— Toi, moujik, ordure, comment oses-tu?[16] — крикнул де Брильи и вскочил на ноги.

— Ложись, барин, — ласково сказал Григорий еще раз, зашел сзади и наотмашь, больно огрел шевалье веником меж лопаток.

Француз поперхнулся, отскочил в сторону и грозно пошел на кучера, но тот ловко ударил его по ногам.

— Се gredin que veut-il de moi?[17] — прошептал шевалье и попытался закрыться руками, но Григорий злорадно, как показалось французу, засмеялся и стал наносить удары один за другим.

Перейти на страницу:

Все книги серии Гардемарины, вперед!

Похожие книги

Аэроплан для победителя
Аэроплан для победителя

1912 год. Не за горами Первая мировая война. Молодые авиаторы Владимир Слюсаренко и Лидия Зверева, первая российская женщина-авиатрисса, работают над проектом аэроплана-разведчика. Их деятельность курирует военное ведомство России. Для работы над аэропланом выбрана Рига с ее заводами, где можно размещать заказы на моторы и оборудование, и с ее аэродромом, который располагается на территории ипподрома в Солитюде. В то же время Максимилиан Ронге, один из руководителей разведки Австро-Венгрии, имеющей в России свою шпионскую сеть, командирует в Ригу трех агентов – Тюльпана, Кентавра и Альду. Их задача: в лучшем случае завербовать молодых авиаторов, в худшем – просто похитить чертежи…

Дарья Плещеева

Приключения / Детективы / Исторические приключения / Исторические детективы / Шпионские детективы
Марь
Марь

Веками жил народ орочонов в енисейской тайге. Били зверя и птицу, рыбу ловили, оленей пасли. Изредка «спорили» с соседями – якутами, да и то не до смерти. Чаще роднились. А потом пришли высокие «светлые люди», называвшие себя русскими, и тихая таежная жизнь понемногу начала меняться. Тесные чумы сменили крепкие, просторные избы, вместо луков у орочонов теперь были меткие ружья, но главное, тайга оставалась все той же: могучей, щедрой, родной.Но вдруг в одночасье все поменялось. С неба спустились «железные птицы» – вертолеты – и высадили в тайге суровых, решительных людей, которые принялись крушить вековой дом орочонов, пробивая широкую просеку и оставляя по краям мертвые останки деревьев. И тогда испуганные, отчаявшиеся лесные жители обратились к духу-хранителю тайги с просьбой прогнать пришельцев…

Алексей Алексеевич Воронков , Татьяна Владимировна Корсакова , Татьяна Корсакова

Фантастика / Приключения / Исторические приключения / Самиздат, сетевая литература / Мистика