Трое на двуспальной кровати (СИ)

Весенний снег хлопьями летел с неба, таял на лице Даниила Марковича, будто приглашая добавить к воде сверху слезы. Ему ли не понимать, как по-дурацки и даже нахально он вел себя в ту поездку. На что рассчитывал? Да ни на что толком, что будет, может быть, скандал, а за ним примирение. Расчет, конечно, не взрослого человека, а мальчишки, но Даня и был в душе мальчишкой. Легким, обидчивым, немного поверхностным, в общем, добродушным. И другим быть не мог. Этери его за это и любила - за подвижность души, отзывчивость на звучание жизни.

Он двинулся к дверям, чтобы зайти вслед за Дудаковым в ледовый комплекс, взялся за ручку и чуть не получил открывающейся дверью в нос. Едва успел отпрыгнуть, придержав створку. В появившуюся щель просочилась Теона и закружилась у ног мужчины, а следом вышла Этери с Мишель на руках.

- Ой!- удивилась женщина,- чуть не наткнувшаяся на Даниила.- Я тебя зашибла?

Это было верное слово, только к дверям пожарного выхода оно никакого отношения не имело.

- Девчонок вот вывела погулять, пока перерыв,- словно оправдывалась блондинка.

Собака продолжала кружить рядом с Глейхенгаузом, преданно глядя снизу вверх.

- Она по тебе тоже скучает,- вздохнула Этери.

И будто затаилась, проговорилась.

- Надо к вам в гости заходить чаще?- Даня нагнулся, чтобы погладить довольную собачку.- Нельзя же вот так вот бросать таких славных малышек, да?

У Теоны не было никаких обид и никаких порушенных Даниилом Марковичем надежд. Ей все нравилось, и его руки, и его голос, и то, что он рядом. Эта девушка была полностью за визиты в гости, и хоть каждый день.

- Она точно будет тебя рада видеть,- улыбнулась Этери.

- А ты?- Даня поднял голову и поглядел снизу вверх.

У него тоже были собачьи глаза. Влажные и любящие.

- Мне от тебя очень больно, Дань. Очень!

В те редкие минуты, когда Этери позволяла себе такую глубину откровенности, прикасаться к ее сердцу небрежно было кощунственно. Поэтому мужчина встал и молча провел пальцами по высокой женской скуле.

- Я не хотел, чтобы получилось так…

Замолчал. Он и правда не хотел. И таких откровений, которые вышли вроде сами собой, но получились громом среди ясного неба - тоже. Он сделал ей больно лишь потому что был обижен. Как ребенок, который кусает руку матери, которая берет его, истерящего, в кольцо объятий.

Этери сняла его пальцы со своего лица:

- Я верю, что ты не хотел, чтобы это выплыло. Или выплыло так. Но ведь делал-то ты то, что хотел. Узнать было очень больно. Но я рада,что узнала. Не знать было бы еще больнее.

- Скажи, у меня нет шанса на прощение вообще?- уточнил мужчина.

В ответ она лишь пожала плечами и позвала:

- Теона, пошли!- обернулась у дверей.- И ты не опаздывай на тренировку, Дань.

И закрыла за своей спиной. Ничего не пообещав, ничем не обнадежив. Если не считать оговорки про то, что не одна собака скучает.

Глейхенгауз поежился от морозца, забравшегося под куртку, и тоже направился вовнутрь. День и правда шел своим чередом. Впереди была следующая тренировка. Потом еще одна. А потом они снова разъедутся каждый в свою нору. Не прощать, скучать, хотеть снова быть вместе и снова не прощать.

========== Часть 17 ==========

Прошло еще две недели. События наслаивались одно на другое. Отменялись старты. Все теряло определенность окончательно. Они больше даже не ссорились особенно, ни она с Даней, ни Даня с Дудом. Слишком мотало, чтобы усугублять положение. Все отношения замерли, все мелкие и средние конфликты были отложены. Команда собиралась в единый кулак, чтобы поддерживать саму себя. Даже спортсмены стали как-то вдумчивее и старше за совсем короткое время. Как никогда чувствовалось, что они банда. Это хоть как-то держало на плаву.

За три дня до выезда в Саранск небо упало на землю снова. Ничего особенного не случилось, кроме того, что, встав поутру, приняв душ, позавтракав и выложив косметичку на столик у зеркала, Этери Георгиевна заглянула в ежедневник и не обнаружила важной отметки. Отлистала календарь назад. Крепко задумалась, а после смогла сказать лишь одно:

- Только этого не хватало!

До Пекина она пила таблетки. Сначала потому что был Даня, потом - просто по привычке. В Пекине стало ни до чего, тем более не до контрацептивов. Их всех там так, в таких извращенных формах поимели и неоднократно, что никакого другого секса не хотелось даже теоретически. Непочатый блистер нового стандарта так и вернулся в Россию в исходном состоянии.

Попыталась призвать на помощь здравый смысл, утверждавший, что так просто не бывает. Ну, вот не может быть, потому что не может быть никогда. С Дишкой, когда она была на два десятка лет моложе и куда как активнее в вопросе достижения заветной цели, потребовалось четыре месяца регулярного, насколько вообще возможно иметь регулярный секс с несвободным и достаточно занятым делами мужчиной. Четыре месяца, а тут… нет, так просто не бывает. Это ошибка. Сбой. Вот завтра! Завтра непременно все станет нормально.