Трое на двуспальной кровати (СИ)

Даниил Маркович никогда в жизни бы не признался, что все дни, пока жил стенка в стенку с номером Этери, ждал, что утром услышит звук душа. Но всегда была тишина. Только сегодня хозяйка вернулась к себе. В этом было его горе. И это было его надеждой, что вектор, который он сознательно растил в себе - на семью, на Олю, будет правильным. Вектор, надо сказать, никак не хотел расти. Оля к третьему дню начала откровенно сердить даже в мелочах. Хотелось сбежать куда-нибудь, хотя бы во внутреннюю эмиграцию, то есть в бутылку.

По поводу детей они тоже объяснялись. И тоже вроде не в пользу Дани, хотя все Оля говорила разумно и правильно: кто рожает сначала, а потом женится? И попытки доказать, что таких людей куча, ее никак не убеждали. Быть частью этой кучи девушке не хотелось.

В конце концов при очередной попытке решить вопрос несколько клиническим способом, то есть увлечься самому и увлечь ее игрой в горизонтали, Оля вырвалась прямо посреди процесса, да и заорала, что она не инкубатор для потомка Глейхенгауза, а человек. И как всякий человек хочет сама решить, когда и с кем ей рожать детей, а не становиться объектом Даниных генеалогических поползновений.

- Что тебя заклинило на этой свадьбе?- чуть ли не взвыл Глейхенгауз,- Я честный человек, я просто не хочу лишнего шума вокруг личной жизни. А стоит начать суетиться, сразу пойдут слухи.

- Значит, делать со мной общих детей ты не боишься,- взвилась в ответ Оля,- а слухов боишься? От кого ты меня прячешь?!

Вопрос, некотором смысле попал в цель. Он прятал. Не то, чтобы вот прямо Олю. Про Олю вроде все более или менее знали, кто поближе был. Он прятал серьезность отношений, придерживал дверь полуоткрытой, чтобы в случае чего можно было выскользнуть и пойти к другой точке на карте. Хоть к конкретной - Этери, хоть к абстрактной - новой женщине. Но больше, конечно, конкретной, которая все-таки зашумела сегодня душем в своем номере.

И хоть вышли они смеясь и явно в хорошем настроении и отношениях друг с другом, но этот душ не давал покоя. Что-то произошло. И Даня смотрел на острый профиль, слушал знакомые интонации. Понимал, что Оля так никогда внутри не отзывается.

По дороге в автобус, заметив мечтательное выражение на лице коллеги Дудаков подколол:

- Ты чего такой парящий над землей: Хорошее что-то случилось в личной жизни?

Дуд, вообще-то желал Даньке только хорошего. Просто не от Этери, а например, от нервничающей по отсутствию ночью любимого в постели Оли.

- Любовь,- продолжая думать о той, о которой по всей разумной логике жизни думать не надо, признался Даня.

“Быстро отпустило, слава богу!”- сделал совершенно неверный вывод из его слов Сергей.

- Поздравляю,- искренне пожелал хорошего Дуд.

Даня вынырнул из мечты, косо глянул на коллегу. И промолчал. И так сказал слишком много.

Составили чемоданы, загрузили девчонок и Вовку, да и двинулись трудиться и ждать одну любовь на двоих

========== Часть 48 ==========

Аня внимательно проследила проход в задние ряды двух своих тренеров из трех и задумалась под мерное покачивание автобуса глубоко и серьезно. Жизнь ее в фигурном катании объективно сложилась максимально хорошо. Жаловаться не на что. Можно и заканчивать. С другой стороны внутренне закончить она еще не была готова, только под давлением внешних обстоятельств. И сейчас юной чемпионке казалось, что обстоятельства складываются именно так, чтобы она заканчивала свою карьеру в спорте.

- Ань, ты о чем задумалась?- Майя подтолкнула соседку в бок локтем.

- Второй день,- коротко и непонятно отозвалась Щербакова.

- Что второй день?- не поняла тоненькая блондинка рядом.

- Второй день ее нет. Этери Георгиевны,- уточняет Аня.

- Почему нет?- Собеседница совершенно не понимает посыл подруги по команде. Вчера же была,и на тренировке, и на прокатах.

- Да, а когда готовились к выходу - не было,- не соглашается Аня.- А сегодня нет на тренировке.

- Щербакова, ты паранойишь,- отмахивается приятельница.- Ну, Соня же заболела. Это форс-мажор. Впервые что ли?

- Может быть,- тихо сказала чемпионка.

И все же волновалась и думала о недобром. И была у этих мыслей причина.

Разговор матери и дочери Аня совершенно не хотела подслушивать, но иногда так бывает. Случайно. Девушки собирались на выход, когда в коридоре раздался знакомый громкий голос Этери Георгиевны, Саша хитро прищурилась и приложила ухо к двери, делая вид, что подслушивает, хотя из них всех Трусова была самой правильной и нелюбопытной. Потом хихикнула и, вспомнив о чем-то забытом, убежала в комнату, а Аня осталась ее ждать у порога. И невольно дослушала.

- Диш, ты совершенно зря переживаешь!- отчетливо звучало из коридора.- Не в этом твоя забота. Твоя задача сейчас максимально чисто откататься. А я со своими проблемами разберусь.

Вопрос Камилы тогда шел девятым валом.

- Вижу я утром, как ты разбираешься вечерами!- значительно тише, чем Тутберидзе, но тоже вполне понятно, если вслушиваться, проговорила Диана.- Возьми хоть пустырник или какое другое успокоительное, скоро зареванные глаза никакими подводками не замажешь!