«Трое на качелях» и другие пьесы

Капитан. Корректность традиционно в крови итальянского офицера!

Промышленник. Вот и поберегите ее для более подходящего случая! Я вам уже говорил, что в моей встрече с дамой нет ничего… странного!

Капитан. Странного? А кто в этом сомневается? Свидание мужчины и женщины! Что может быть более естественным? (Напевает). Ах, что за вечер /Звезды и море/ Ласковый ветер/ В неге предгорья/ Он навевает сны золотые/Санта Лючия, Санта Лючия.

Промышленник. Господи, как же он меня достал!

Профессор. Да, вы были правы, синьор, заметив, что «вам необходимо место». Но мне кажется, ваше свидание должно было проходить совсем не в этом помещении. Не сомневаюсь, что если бы ваша дама пришла сюда, здесь моментально появился бы малоприметный человечек, который препроводил бы вас с ней, куда надо.

Пауза.

Промышленник (неожиданно, с вызовом и агрессией в голосе, возвращаясь к спору с Профессором). А что вы скажете по поводу бара-холодильника? Открываю я? В нем только лимонад! Открывает он, там только пиво! Открываете вы… а там горячий шоколад!

Профессор (смеется, с сочувствием качая головой). Вы бы не удивлялись этому, читай вы Шопенгауэра.

Капитан (себе под нос, удивляясь). Смотри-ка, он не только Формулу один выигрывает, но еще и книжки пишет!

Профессор. Это он написал «Мир как желание и представление». Вам захотелось лимонада, и вы увидели только его. Капитану хотелось пива, и в его глазах было только пиво. Каждый видит то, что хочет видеть, и представляет себе, то что желает…

Капитан (звонко шлепает себя по лбу). Шумахер!

Профессор (развивая мысль). … Если мне нравятся блондинки, мой взгляд будет замечать только их. Вот, например, недавно вечером я проверял это соображение, и мне показалось, что на улицах никого, кроме блондинок нет…

Промышленник. Не отвлекайтесь, профессор. Ни я, ни капитан не желали горячего шоколада, но оба видели его.

Капитан. Да. Как вы объясните это чудо? Горячий шоколад в холодильнике! Что это, по-вашему, если ни чудо?

Промышленник. Я не говорил, что это чудо, хотя нечто таинственное в этом есть.

Профессор. Тогда уж пусть будет лучше чудо. Ибо с точки зрения чистого разума, чудо и таинственность не так уж сильно различаются.

Промышленник. Вы желаете горячего шоколада, открываете холодильник, и что там обнаруживаете? Чудесный горячий шоколад!

Профессор. Знаете, не совсем так. Чудесный – это сильное преувеличение. Шоколад был так себе, и к тому же чуть теплый.

Промышленник. Ну и что говорит по поводу наличие в холодильнике горячего шоколада ваш чистый разум?

Профессор. Ничего.

Промышленник. Совсем ничего? Почему?

Профессор. Да потому, что ни одному здравомыслящему человеку не придет в голову держать горячий шоколад в холодильнике!

Промышленник. В таком случае, как объяснить его появление там?

Профессор. Только тем, что кто-то захотел остудить его, поскольку не имел терпения ждать, когда он остынет сам по себе.

Промышленник. Это всё?

Профессор. Сапьенти сат, мой друг. Для умного достаточно. Латынь.

Промышленник. И кто мог его туда поставить?

Профессор. Этого я не могу знать!

Промышленник (с ехидной ухмылкой). Вам, правда, это неизвестно?

Профессор. Уж поверьте! Я, как и вы, здесь в первый раз! Могу сказать с уверенностью только одно: его туда кто-то поставил!

Промышленник. И как вы догадались?

Капитан (который в это время углубился в чтение газеты, реагирует на повышение градуса разговора). Прошу вас, потише, вы мне мешаете читать.

Профессор. Отвечаю. Следите за мыслью: горячий шоколад сам по себе в холодильниках не появляется. Если же в холодильнике обнаруживается горячий шоколад, это означает, что реально или гипотетически существует некто, кто его туда поместил. Понятно как догадался? Когито, эрго сум, как сказал Декарт. Я мыслю, следовательно, я существую.

Капитан (отвлекаясь от газеты Промышленнику). Советую вам держать ухо востро с профессором, он у нас детективы пишет!