Трое на каникулах

– Твоя правда, – огорченно вздохнула ведьмачка, поправляя ножны. – До башни слишком далеко, поэтому идем к городскому начальству. Надеюсь, там нас хотя бы выслушают.

Да, мне бы тоже хотелось на это надеяться.

Ещё по дороге в Рино я как включила «прозрение», так его почти и не выключала. В лесу, на болоте, на подступах к городу… нежить же ниоткуда не возьмется. Если она есть, то до поры до времени где-то прячется.

Где? Само собой, там, где на неё лишний раз не наткнутся. На кладбищах. В старых склепах. В оврагах, на болотах, в заброшенных звериных норах или старых пещерах.

Однако поблизости от Рино нет гор. А значит, нет и больших пещер. О пятнах скверны тут уже давно не слышали, да если бы и народилась тут хоть одна, то о нападениях мы бы уже давно услышали.

Насчет городского кладбища не знаю. До него ещё добраться надо. А вот дорогу до Рино я сегодня проверила всю. И болото, краешек которого мы захватили, тоже успела просветить заклинанием на приличное расстояние от берега. Даже на стены города посмотрела. А по дороге старательно изучала дома и попадающиеся на пути подвалы. Разветвленных городских подземелий тут отродясь не было, но я на всякий случай и это проверила. Вот только придраться оказалось не к чему: никаких подозрительных отметин на моей мысленной карте так и не появилось. Окрестности Рино были чисты. Все, что мне удалось увидеть, это беспорядочное мельтешение множества аур. Причем самых обычных, зеленых аур. А раз так, то получалось, что явных доказательств грозящей городу опасности не имелось. Только та странная встреча в лесу и слова неизвестного мальчишки.

Захочет ли городской глава заострить на этом внимание?

Честно говоря, не уверена.

Единственное, что меня смутило, это некоторая нечеткость даруемой сегодня «прозрением» картинки. Очертания аур выглядели самую чуточку смазанными. Нормально их рассмотреть мне мешала какая-то непонятная рябь. Ну знаете, если быстро посмотреть на солнце и тут же отвести глаза, то какое-то время будешь видеть расплывающиеся черные точки?

Вот и я такие видела. Повсюду. На домах. На земле. На людях. Да и просто так по воздуху дрейфовали невесть откуда взявшиеся пылинки, которые время от времени где-нибудь оседали, а потом снова взмывали вверх, словно потревоженный ветром лебяжий пух.

Одну такую пылинку я даже попыталась поймать, но она, будто живая, в последний момент ускользнула в сторону. Да и вторая мне в руки не далась. Ну а поскольку вреда от них никакого не было, то очень скоро я оставила их в покое и сосредоточилась на более важных вещах.

* * *

Спустя почти полчаса мы, наполовину оглохшие, взмокшие и немножко злые, добрались-таки до здания городской ратуши и под недовольные крики с площади ввалились в полутемный холл.

– Уф, – выдохнул Ник, помотав гудящей головой. – У вас тут люди всегда такие злые или только перед праздником народ готов убивать за косой взгляд или невзначай задетый прилавок?

Я сконфуженно отвела глаза.

Угу. Что-то жители Рино совсем страх потеряли. Нет, особо благочестивыми они никогда не были. Случались тут и кражи, и убийства, да и вообще, городская стража создавалась не просто так. Но этим утром народ словно с цепи сорвался. Пока мы добирались до ратуши, сразу в трех местах на площади вспыхнули ожесточенные драки, потому что люди разругались из-за пустяков. Одна женщина прямо на наших глазах опрокинула прилавок просто из-за того, что ей не понравилось, как с ней разговаривала молоденькая торговка. Лежавшие на прилавке продукты вмиг оказались на земле. Торговка гневно раскричалась. Недовольная дама в ответ осыпала её оскорблениями. И две кумушки едва не вцепились друг дружке в волосы, благо их в последний момент разняли прохожие.

Неподалеку от них в пух и прах поссорились молодой парень с такой же молодой и симпатичной девушкой. Кажется, из-за того, что жениху не понравилась выбранная девчонкой лента для волос. Чуть дальше двое хромых дедов не смогли поделить обычную клюку. Причем орали они так, что вопли доносились, наверное, до городских стен. А уж когда они начали бороденки друг другу выдергивать…

В общем, я выдохнула с облегчением, когда за нами закрылась дверь, отсекая царящий снаружи шум.

Бедняге Маркизу повезло меньше – его мы оставили у коновязи. Но надеюсь, никому не придет в голову обидеть нашего мерина, потому что тот в случае чего мог и копытом вдарить. А то и куснуть.

В просторном холле ратуши нас встретил сидящий за столом тощий, довольно молодой, но уже обзаведшийся приличной плешью субъект, выполняющий, вероятно, роль секретаря.

Когда мы пришли, он что-то писал в журнале, аккуратным почерком выводя на бумаге ровные буковки. Сидел неестественно прямо. Плешивую голову чуть наклонил, с таким видом, будто подписывал королевский приказ. А на нас взглянул с таким видом, словно хотел понять, по какому праву мы вообще осмелились сюда явиться и оторвать его, такого занятого, от чрезвычайно важного дела.

Ник, не стушевавшись, сразу подошел к столу и спокойно сообщил: