Трое на велосипедах, не считая блондинки. Генуя (СИ)

  Утром они по очереди подходили ко мне: горячие и влажные:

  "Возьмешь меня в жены?" - каждая спрашивала меня в порядке своей очереди.

  Мне стоило огромных усилий отвечать сквозь зубы:

  "Нет! Не возьму тебя в жены! Ты слишком плоха для меня".

  Семнадцать искренних вопросов, и семнадцать моих лживых ответов.

  Фрейлины опустили головки и через потайную дверку покинули спальню.

  Через некоторое время появилась моя жена принцесса под руку с новым мерзавцем фаворитом.

  Жена с удивлением смотрела на пустые корзины и на разбросанные по полу высосанные устричные раковины.

  Я же неотрывно смотрел на нее.

  Горячее чувство захлестнуло меня.

  Я видел в жене всех резвящихся после поедания устриц фрейлин, представлял ее на месте каждой из них.

  "Муж мой, ты не заплел сегодня утром свою великолепную косу!"

  "Не до косы мне сейчас, когда дело надо делать", - я с неистовством молодого самца оленя оттолкнул тощего фаворита и повалил свою жену принцессу на кровать.

  Перины еще не остыли от постельных боев фрейлин.

  К вечеру моя жена без сил сползла на пол:

  "У меня нет сил тебя сегодня казнить, - принцесса простонала. - И не за что казнить.

  Сейчас тебе принесут новые полные корзины королевских устриц". - Моя жена, поддерживаемая фаворитом на негнущихся широко расставленных ногах поковыляла к дверям из спальни.

  Фаворит жены бросил на меня испепеляющий, полный ненависти взгляд.

  Еще бы: он все это время находился в спальне и видел мою мощь.

  Итак, каждый вечер мне приносили корзины с устрицами.

  Фрейлины высасывали мякоть устриц и затем на моих глазах резвились.

  Я так заводился, что с трудом утром мог отказать юным проказницам взять их в жены.

  Затем я с утра до вечера на огромной кровати истязал свою жену.

  Наступила предпоследняя решающая ночь.

  Фрейлины явились еще более прекрасные и соблазнительные, с опухшими губками.

  До утра они проказничали, и утром были необычайно печальны, когда спрашивали меня - хочу ли я взять хоть одну из них себе в жены.

  Глазки их горели разноцветными драгоценными камнями.

  "Хламидий, у нас останется завтра одна последняя ночь.

  Мы надеемся, что ты сдашься". - Фрейлины еще не теряли надежду.

  Я страшно испугался, потому что восемнадцать жен не входили в мои планы.

  Вот тут после них вошла принцесса и с опаской посмотрела на мой воинственный вид.

  "Дорогой! Пожалуй, что и к завтрашнему утру ты осилишь съесть две корзины королевских устриц и будешь меня любить с неистовой силой, поэтому мне не придется тебя казнить.

  А сейчас давай, позавтракаем вместе".

  Нам принесли роскошный завтрак с королевскими устрицами и еще одну тарелочку - для фаворита моей жены.

  Не успела моя жена проглотить вафельную трубочку, как ее фаворит подавился устрицей, откашлялся и затем засмеялся.

  "В чем дело, Пантеон? - моя жена с неодобрением посмотрела на фаворита. - Смешинка в глаз попала?"

  "Ах, дорогая, поехал я сегодня на речку купаться и залез в кусты, чтобы подглядывать за купающимися девушками.

  Ты должна помнить это место - старый песочный карьер.

  Я осторожно выглянул из кустов над обрывом и услышал девичий звонкий смех.

  И знаешь, кого я увидел на золотом песке?

  Семнадцать юных обнаженных дев загорали вверх спинами и смеялись серебряным смехом.

  Затем они затянули грустную песню:

  "Молодой король нас замуж не берет.

  Молодой король нас замуж не берет.

  А ведь после свадьбы мы б ему показали.

  А ведь после свадьбы мы б ему показали"

  Я за завтраком услышал рассказ фаворита жены и побледнел.

  Что еще могут показать семнадцать прекрасных юных фрейлин, показать то, что я еще у них не видел?

  Сомнения и думы охватили меня: я не хотел брать их в жены, но увидеть то, что они еще не показали - мечтал.

  И, когда после последней ночи утром ко мне подходили с опущенными головками фрейлины и ждали от меня отрицательного ответа, я сломался.

  "Возьмешь ли ты меня замуж, Хламидий?" - Спросила первая в очереди - огненная брюнетка Ребекка.

  Я открыл рот, чтобы ответить "Нет, не возьму тебя в жены".

  Но у меня вырвалось независимо от моего желания, от языка:

  "Да, Ребекка, я возьму тебя в жены".

  В спальне повисла гнетущая тишина.

  Ребекка вспыхнула, она еще не верила в свое счастье.

  Приготовилась к моему очередному отказу, а получила согласие.

  Другие девушки напряглись: они не знали, что ждать от меня.

  Но я не смог ни одной отказать, потому что они все разные, и я не хотел пропустить ни одну.

  Так я стал обладателем восемнадцати жен!

  После свадьбы они постригли меня наголо, избавили навсегда от моей замечательной косы до пола.

  "Хламидий! Коса будет тебе мешать в семейных делах!" - жены сразу стали все решать за меня.

  Жен много, поэтому одна меня одевает так, а другая - этак.

  Каждый день я выхожу в разных нелепых нарядах и не знаю, что ждать от восемнадцати жен еще. - Хламидий закончил кусок своей биографии и со злостью замахнулся кнутом на осла.

  - Не бей! Не он осел, а ты - осел! - Василиса и Дженифер схватили возницу за руки.

  Я сзади ударила его по голове глиняным кувшином.

  Он раскололся, и из него на голову Хламидия полилась дурно пахнущая жидкость.

  Восемнадцать жен увидели расправу над своим мужем и дружно двинулись к телеге.