Трое обреченных

— Ты че, козел, тут разлегся? Баба где?

— Не знаю… — выпуская пену, булькнул Максимов. Глаза сами собой закатывались, он не прилагал к тому стараний. — Выследил ее, мужики, гадом буду, выследил… С ней абрек какой-то… По башке как дал кастетом…

— Ты в натуре козел! — зарычал амбал, швыряя Максимова на порог. Было больно, но сыщик решил потерпеть. Искусство требует жертв.

В принципе, возня бандитов, безуспешно пытающихся зацепить лестницу консолями за края люка, была зрелищем забавным. Парням пока не приходило в голову, что есть способ лучше. С трудом приделав разболтанную конструкцию, самый легкий попытался покорить чердак. Он долез ровно до середины — затем лестница решила, что хватит уже покорителей, из заржавевшей скобы выскочил болт, и все железо заодно со смельчаком рухнуло на головы молодчиков. Такой ненормативной «вавилонщины» Максимов еще никогда не слышал. От сопротивления дьявольскому хохоту свело живот.

— Блин, пацаны, да что мы делаем? — сообразил не самый безнадежный. — Херней страдаем, а эта мразь с трахалем по крышам уйдут!

Матерясь и отчаянно толкаясь, братва загремела по лестнице. Максимов резво вскочил на ноги. Смываться надо по-любому, независимо от итогов «спецоперации». Разбор полетов состоится при любом исходе, а голова у «тети Маши» работает исправно — легко сообразит, кто тут сыщик-вредитель.

Хорошо бы в момент познания истины находиться подальше.

Кляня себя за целый ряд непростительных ошибок, он бросился за бандитами…

Приказа бить и пытать пока не поступало. Он выбежал из дома, никем не задержанный, с нехорошим предчувствием — обязательно что-то случится, обязательно что-то случится… Не ходит беда одна. Она всегда ходит с товаркой.

Отбежав в глубину двора, он стал свидетелем отвратительной сцены. Имелся слабый шанс, что беглецы успеют проскочить. А уж потом головы «погонщиков» заработают как надо. Но все надежды рухнули. Слишком долго эти двое выбирались с чердака на крышу. Кто-то из братков уже карабкался по пожарной лестнице. Остальные в растерянности мялись, не догадываясь, что надо окружать соседний барак. Кулаки невольно сжались — уж очень беззащитно смотрелись эти двое. Не самое удобное место для проведения кросса — крыша. Обломки шифера трещали под ногами. Женщина оступилась, заскользила вниз, закричав от страха. Зеваки из числа местных (откуда повылазили?) возбужденно загалдели. Кто-то завопил: все — капец, отбегалась… Мужчина сделал прыжок, выпал на наклонную, словно лыжник, тормозящий двумя ногами, сцапал женщину за плечо, другой рукой ухватился за раму чердачного оконца. На коленях миновали опасную поверхность. Поднялись, бросились дальше. Братва — ну надо же быть такой тупой! — по-прежнему пялилась в небо. Самый прыткий уже вскарабкался на крышу — отклячив зад, цепляясь за огрызки шифера, подтянулся, победно взвизгнул, устремился за беглецами. Мечущиеся внизу доставали стволы. Возмущенно завопила пожилая женщина. И самое противное, что от содействия Максимова ничего бы ровным счетом не изменилось. Мужчина с женщиной приближались к торцу. До соседнего барака промежуток маленький, ширина бездны метра полтора, перепрыгнуть — плевое дело. Он видел, как энергично оттолкнулась от карниза женщина. Ахнула крыша соседнего здания, дрожь пробежала по антенне общего пользования — женщина вскрикнула от боли, заработала руками… Мужчина не успел переобуться — выскочил из квартиры в домашних шлепанцах. Толчка не получилось. Он споткнулся, потерял равновесие. Мелькнуло лицо, перекошенное ужасом. Он даже не прыгнул — рухнул на колено, пробил дощатый буртик, протянутый вдоль карниза, и завалился головой в бездну!

Зеваки ахнули. Растопырив конечности, тело сделало оборот, врезалось в стену, как-то враз обмякло и, словно мешок, шмякнулось на ощетинившийся арматурой огрызок бетонной плиты. Откуда он здесь, этот огрызок?.. Братва ломанулась посмотреть, загалдела. Максимов рвался через кусты, огибая бараки…

Мужчина не подавал признаков жизни. С пробитым черепом и надвое разломанным позвоночником трудно подавать какие-либо признаки.

— Са-а-а-ашааа!!! — взмыло яростно над бараками. Сколько боли в этом крике — он подумал, что она сейчас разожмет ручонки и бросится вниз. Так и сделала бы, не будь умной — очень кстати сообразила, что покойника не вернуть даже собственной гибелью. И дела еще остались на этом свете. Она поставила ногу на отчаянно прогибающийся бурт, легкое тельце взмыло по покатой плоскости, и в следующее мгновение уже неслась по крыше, шлепая китайскими тапочками.

А братва опять копалась. Угодив в щекотливую ситуацию, обретя ненужный труп, мордовороты растерялись. Сами по себе не мыслители, а тут еще вселенское западло — секунд пятнадцать прошло, пока кто-то не выкрикнул, что «хрен с ним, со жмуром, бабу ловить надо». Прозрев, бандюганы побежали в обход барака.