Трое под одним саваном (сборник)

– Никто не знал, жива ли Илона, дочь Гранта. Если ее удастся найти, то она унаследует два миллиона долларов. Но если ее уже нет в живых, то, согласно завещанию, ее доля должна быть разделена между секретаршей и сиделкой. Это один миллион баксов дополнительно к тому, что они уже получили. Прекрасный мотив для убийства – миллион долларов. Так что скорее всего прикончить Илону пыталась либо секретарша Гранта, либо его сиделка. Это ужасно, что жажда наживы делает с хорошими в общем-то людьми.

Кэрол как-то странно смотрела на меня, ее лицо выражало полное недоумение. Я больше не стонал и не хватал ртом воздух, и она, наверное, ломала себе голову, почему я так долго не умираю. Поэтому я решил потешить ее и разыграть сцену своей смерти.

Я вдруг изобразил, что задыхаюсь, и громко застонал. После этого я вскочил на ноги и выпрямился, но тут же, схватившись за живот, перегнулся пополам. Я повернулся и, зашатавшись, упал головой вперед прямо к ногам Кэрол. Продолжая громко стонать, я принялся кататься по ковру.

Кэрол даже не подумала протянуть мне руку помощи, она не сказала ни слова, даже пальцем не пошевелила. Вращая глазами, я время от времени поглядывал на нее. Она прижала руки к груди и продолжала молча сидеть. Девушка не отрываясь смотрела на меня, глаза сузились, а на губах заиграла легкая улыбка.

Наконец я встал на колени и, подняв голову, прокаркал:

– Ты! Ты убила меня!

Глаза Кэрол сияли. Услыхав мои слова, она скривилась и, отстраняясь от меня, прижалась к спинке дивана.

– Значит, это сделала ты, Кэрол? Ты убила Уэлча и дважды покушалась на жизнь Илоны? – проговорил я.

Кэрол встала и начала обходить меня, чтобы уйти. Нет, мы так не договаривались, подумал я и, словно в последнем порыве, поднялся на ноги и шатаясь двинулся к ней.

Глаза ее расширились, и в них впервые промелькнул страх. Должно быть, она подумала, что я не смогу ее догнать, и, повернувшись, собралась было уже бежать, но поздно. Одним прыжком преодолев разделявшие нас полтора метра, я схватил ее за руку, развернул и рывком дернул к себе.

– Говори правду! – закричал я. И мы оба грохнулись на пол.

Лицо Кэрол было всего в нескольких сантиметрах от моего, и я увидел, что теперь ее охватил настоящий страх.

– Да, – захныкала она. – Я убила Уэлча. Я не могла допустить, чтобы он сообщил, где живет Илона. И я пыталась убить ее, но мне это не удалось, она осталась жива. Отпусти меня! Отпусти же!

Но я только сильнее прижал ее к себе. Мы лежали на боку, утопая в пушистом ворсе ковра, и ни один любовник не прижимал к себе свою возлюбленную крепче, чем я Кэрол. Ее грудь слилась с моей грудью, а бедра – с моими бедрами, а формы у нее были что надо. Кроме того, девушка извивалась, пытаясь высвободиться. Я ведь совсем не собирался умирать. Более того, я был полон сил.

– В прошлое воскресенье ты пыталась сбить Илону машиной, а сегодня утром подсыпала в ее молоко яд. Это правда? – допрашивал я.

– Да, правда, правда! – призналась она.

– Но, к твоему величайшему изумлению, Илона вышла из дому живой. Поэтому ты пошла за ней в мое агентство, правда, моя любовь?

Кэрол кивнула. Эта возня на ковре меня страшно возбуждала. Кэрол больше не сказала мне ни слова, она продолжала бешено извиваться, пытаясь вырваться из моих объятий. Уже одного этого было достаточно, чтобы вывести мужчину из строя. А я ведь самый обыкновенный мужчина. Все вопросы, которые я хотел задать этой девице, мгновенно вылетели у меня из головы.

Кэрол вскоре поняла, что со мной происходит. На ее лице произошла быстрая смена выражений. Сначала это было просто удивление. Она словно удивлялась тому, что трупное окоченение охватило еще совсем живое тело. Затем на ее лице появилось выражение, как будто ее вот-вот хватит удар, и она это прекрасно понимает. И наконец лицо Кэрол приняло столь привычное для нее сексуальное выражение.

Все-таки она меня завела. Но и я ее завел, черт побери. Но Кэрол хорошо знала, чего старина Шелл Скотт хочет от нее. Да уж, это она знала слишком хорошо. И она решила, догадался я, что сможет сыграть на моей слабости, и я ее отпущу. Во всяком случае, Кэрол вдруг заговорила со мной самым нежнейшим голосом:

– Ну и что, что я убила этого детектива, Шелл? Нам-то какая разница? Мы можем доставить друг другу массу удовольствия, ты и я. Я буду богатой, Шелл, очень богатой. У меня будут миллионы, многие миллионы долларов. Для нас двоих... – Кэрол продолжала извиваться в моих объятиях, но теперь совсем не для того, чтобы высвободиться. – Избавимся от Илоны, – продолжала она, – и у меня будет два миллиона долларов, а со временем, может, и больше. Надо прикончить заодно и ее мужа. А я до сегодняшнего утра и не знала, что она замужем. – Кэрол помолчала. – Шелл, если избавиться еще и от секретарши, то у нас будет четыре миллиона. Я даже не могу себе представить такую сумму. А ведь она должна была принадлежать мне вся, целиком. Билл однажды сказал, что завещает все деньги мне.