Трое против дебрей

К рассвету ветер дул уже прямо с полюса. Его дыхание жгло мне кожу, пока я шел к сараю. Дорожку, что еще вчера была гладкой и хорошо утоптанной, замело кружащимся и летящим снегом. Я пробирался между сугробами снега, и, пока добрался до сарая, не один раз сбился с дорожки. Напоив и накормив лошадей, я уныло посмотрел на седла, висевшие на крюках, потом оседлал лошадей.

После завтрака я машинально, по привычке, посмотрел на градусник. Надо было ехать независимо от того, что показывал термометр.

— Сколько сейчас мороза? — поинтересовалась Лилиан, когда я вернулся в кухню.

— Всего двадцать восемь, — ответил я, сделав отчаянную попытку усмехнуться. При северном ветре двадцать восемь градусов мороза гораздо хуже, чем сорок градусов без ветра.

— В такую погоду невозможно работать с капканами, — сказала Лилиан. — Даже если каждая шкурка стоила бы двад цать пять долларов.

В действительности же каждая шкурка давала нам около полутора долларов дохода. В последнее время цены на ондатру несколько повысились. Я снова напомнил Лилиан, что во что бы то ни стало должен быть на месте. Визи тоже будет там во что бы то ни стало. Встреча, назначенная в тайге, — это встреча, на которую нельзя не прийти.

Я завернул завтрак, приготовленный для нас Лилиан, в три слоя парусины и привязал его сзади к седлу. Но я знал, что, несмотря на три слоя парусины, хлеб и мясо превратятся в ка мень, прежде чем я отъеду на милю от дома. Затем я привязал вьючную лошадь в хвост лошади, которую взял для Визи, мед ленно, нехотя сел в седло и поехал навстречу снегу.

Мороз пробрался под одежду и начал покусывать меня раньше, чем я отъехал от дома на полмили. Он проникал сквозь рукавицы из лосевой шкуры и пытался пробраться через вторые, шерстяные варежки. Ветер набрасывался на боты и, найдя ка ким-то образом щель, кусал фетровые сапоги. Даже тяжелый полушубок не мог ослабить ветра, не говоря уже о том, чтобы задержать его. Ресницы заледенели, а внезапная боль в левой щеке подсказала мне, что лучше сбросить на минуту рукавицы и потуже затянуть под подбородком капюшон парки.

Я подъехал к длинной поляне, поросшей низкой полярной ивой, макушки которой едва виднелись из-под снега. В несколь ких метрах от кустарника я увидел лосиху с лосенком. Я чуть не наехал на них, пока они поднимались со своих снежных постелей. Лосиха отбежала в сторону ярдов на тридцать и остановилась, гневно оглядываясь. Лосенок был так близко, что я мог бы попасть в него камнем, когда проезжал мимо.

Я скорчился в седле, отворачиваясь от ветра.

— Сейчас, — сказал я мрачно, обращаясь к лосям, — мы трое — самые замерзшие теплокровные существа во всей Канаде.

Лоси и не пошевелились, когда я скрылся в кустах на другом конце поляны.

Наконец я выехал к озеру. Оно было едва видно за поземкой, клубившейся на льду.

— Там на льду будет кромешный ад, — пробормотал я, при вязывая лошадей к деревьям. — А если к тому же придется снимать рукавицы и лезть за ондатрами в воду…

От этой мысли я помрачнел еще больше. Резиновые перчатки, которые мы обычно одевали, когда ставили капканы на ондатру, сегодня были столь же бесполезны, как тонкие шелковые пер чатки. Так или иначе, но даже промокшие насквозь шерстяные перчатки, хоть немного, да греют. Во всяком случае они не пропускают ветер. Но самые толстые резиновые перчатки не дают ни капли тепла.

Я с надеждой поглядел на южный берег озера, откуда должен был появиться Визи. Если он уже пришел и ходит от одной хатки к другой, его будет видно даже сквозь пелену мчащегося снега. С минуту я стоял, не двигаясь и пристально глядя в ту сторону. Визи не было. Я был один-одинешенек на льду, на этом самом пустынном озере на свете.

Снегоступы проваливались почти на всю двенадцатидюймовую глубину свежевыпавшего снега. Каждый раз, вытягивая их из сне га, я выбивал на них дробь черенком от лопаты, чтобы вытряхнуть снег. Я шел, постукивая, как слепой по тротуару. И вот я приступил к мучительной процедуре вытаскивания капканов.

При массовой добыче ондатры мало просто поставить кап каны. Все хатки надо пометить осенью до того, как они скроются под глубоким снегом. Каждый поставленный капкан надо тоже как-то отметить, когда начинаешь отлов. Иначе, когда на одном озере ставишь семьдесят пять — сто капканов, несколько штук легко потерять, если ночью выпадет снег.

Ставя капканы, мы с Визи обычно пользуемся карточками с номерами от одного до ста, в зависимости от числа капканов. От верхушки каждого кола, которым отмечаем хатки, мы отла мываем кусок в двенадцать — пятнадцать дюймов и остальную часть используем для того, чтобы прицепить к ней кольцо капкана. К отломанному куску мы прикрепляем карточку и втыкаем его торчком в снег рядом с хаткой, где поставлен капкан. Поэтому, если после осмотра капкана № 4 нам попадается № 6, мы сразу же видим, что пятого капкана нет, и возвращаемся, чтобы найти его. Без такой системы невозможно узнать, все ли капканы на месте, пока их не соберешь и не пересчитаешь.